– Героин, всё в порядке, – сразу же с места в карьер взял Юрий, едва лишь смазливый официант отошёл от их столика. Перегнувшись через стол, он тихо произнес, затушив окурок в стильной пепельнице. – Тело перевезли в район «Говнотечки», там и инсценировали всё под убийство! Нашли бомжару, в говно упитого, вложили ему нож, пырнули его рукой трупак этого мужика, которого твоя Натаха сбила, «лопатник» его засунули в карман бомжаре. Все обставлено в лучшем виде.
– Что за бомж? – Соболев вытряхнул из пачки «Парламента» сигарету и, жадно затянувшись, выпустил колечко дыма. Вспомнив «Муринский ручей», которые жители «Гражданки» называли шутливо говнотечкой, он оценил, что лучшего места для совершения преступления и не придумать
– Да, местная «звезда»! Гнатюк Олег Петрович, да не важно, он не просыхает 24 часа в сутки, не раз привлекался за мелкое воровство, только отпускали, что бы о говно руки не марать! Лучше кандидатуры не отыскать.
– Где он сейчас? – Соболев стряхнул колбаску пепла.
– Задержан, отрицать ничего не пытается, шьют ему дело капитально! Так что, – Юрий подождал, пока официант поставит перед другом чашку с дымящимся кофе и бокал апельсинового сока, и продолжил, едва тот отошел на приличное расстояние от столика, за котором сидели друзья.
– Пусть твоя Наташка спит спокойно! Мужик и правда ни хрена не помнит, ну кроме того, что был в аут упитый. Нож в его руке, на рукоятке «пальчики», «лопатник» при задержанном. Сядет и надолго.. Герыч, да не грузись ты, – Звягинцев подмигнул Соболеву, увидев тень на его лице.
– Ему зона будет санаторием, что он здесь имел?
– Свободу, – коротко отрезал Герман, затушив недокуренную сигарету. –Свободу, Юрка! –добавил он, принимаясь за кофе.
– На хрена она, родимая, в его-то положении? Бомжевать? А там сыт и пьян…
– Сам-то веришь в то, что сказал?
– Ты не парься, слышишь, братуха, не грузись! Ты же не хочешь Наташке своей жизнь сломать? На кой молодой девахе привод? Даже если условно дадут? Заодно и сам прозвездишь, а оно тебе надо перед выборами?
–Д а не гружусь я! Пытаюсь по крайней мере, – Соболев прищурился. –Хороший здесь кофе! – констатировал он. – А кого Ната сбила-то?
– Да зачем тебе? Ну, водительские права и паспорт при нем были, в кармане куртки, короче, Самойлов Антон Владленович, женат, есть дочь! Правда, дома никого не оказалось! Соседка сказала, что Марина, жена его, уехала вечером в Москву к сестре. Короче, забей ты! На вскрытии будет заключение, что смерть наступила от ножевого ранения, кровь на месте преступления тоже будет, сам понимаешь, все сделают на высшем уровне. Брат, может, вмажем водки?
– Не могу, Юр, – Соболев, вытащив из кошелька купюру, достоинством в пятьсот рублей, положил ее на стол. – Я к Таньке поеду. Нужна разрядка!
– А твоя где?
–Какая из моих? – вполне серьезно осведомился Соболев, на что Юра громко расхохотался.
– Жениться тебе снова надо, Героин, жениться!
–Ну, уж явно не на Марковской. Натаха с дочкой, повезла Марусю в зоопарк, – Герман с шумом поднялся из-за стола. – Ладно, Юрка, держи меня в курсе!
– Ясен пень! – Звягинцев пожал протянутую руку.
– Отвлечься надо! – Соболев застегнул куртку, ухмыльнувшись. – На Наташку смотреть не могу сейчас! А салат за меня съешь!
– Все пучком, брат, давай! – Юрий Звягинцев проводил взглядом уходящего друга.
«Да-а, -подумал он, -недаром говорят «Шерше ля фам»… – и снова закурил, принимаясь за не тронутый его другом апельсиновый.
