Встреча нового губернатора – это, как уже убедился читатель, особая песня.
Урусов, несмотря на попытку ограничить число встречающих пятью-шестью главными чиновниками губернии, уже на вокзале в Бендерах увидел толпу, запрудившую перрон. Особенно много было евреев, которые, когда губернатор вышел на площадку вагона и отдал честь, устроили ему овацию. То ли вице-губернатор В.Г.Устругов (1892—1403) допустил утечку информации о времени прихода поезда, то ли ловкие кишинёвцы сами добыли эти сведения, но скромно въехать в Бессарабию у Урусова не получилось.
И.Ф.Кошко пишет, что наиболее болезненно назначение нового губернатора переживали губернские полицмейстеры и правители канцелярий. По мнению мемуариста, эти должности обычно сочетали в себе сплетение личных и деловых интересов губернатора, а потому вновь назначенный администратор губернии обычно менял и полицмейстера, и правителя канцелярии. Прежних добросовестных чиновников уволить бывает трудно, и тогда губернатор прибегает к испытанному средству, предлагая им повышение по службе.
В Кишинёве Урусов переехал в коляску и поехал по городу. На тротуарах густой толпой стояли мужчины, женщины и дети, они кланялись, махали платками, а некоторые даже падали на колени, что губернатора сильно поразило. Первым делом заехали в собор, потом в губернаторский дом, где Рудольф Самойлович фон Раабен ждал преемника с завтраком. После завтрака – визиты: архиерею, викарному епископу, армянскому вице-епископу, вице-губернатору, трём генералам, губернскому и уездному предводителям дворянства, председателю и прокурору суда, председателю губернской земской управы, управляющему казённой палаты, городскому голове. А на следующий день, в 11.00 Урусов назначил время для представления всем желающим. В 7 часов вечера губернатор вышел ознакомиться с городом, чтобы увидеть следы прошедшего еврейского погрома.
Сергей Дмитриевич пришёл к выводу, что еврейская проблема среди других дел обещала оставаться для него доминирующей. Евреи составляли половину 140 тысячного населения Кишинёва и после погрома, по информации Устругова, вели себя вызывающе: служебные обязанности игнорировали, на работу не ходили, на работу к себе христиан не принимали, носили траур и на общих гуляньях не показывались. В атмосфере города чувствовалось сильное отчуждение, рознь и вражда между христианами и евреями.
В поезде Урусов изучал справочник Кишинёва и узнал, что город стоит на реке Бык. Во время прогулки ни реки, ни какого бы то ни было ручейка он не обнаружил. Это была первый, но не последний сюрприз для Сергея Дмитриевича.
На следующий день, в 11 часов пополудни, в дворянском доме, в котором когда-то танцевал Пушкин, собрался народ, чтобы представиться новому губернатору. Он обошёл всех собравшихся, произнёс тщательно составленную речь и поблагодарил за честь познакомиться с ними. Вся процедура заняла 45 минут.
Потом Урусов отправился с визитами. Ему предстояло посетить 60 адресов, но хорошо, что не все оказались дома, так что к 16.00 процедура была закончена. Не обошлось без накладок: он хотел оставить визитную карточку у отсутствовавшего дома товарища прокурора Кенигсона, но по ошибке оставил её у присяжного поверенного Кёнигшатца. В Петербурге этой ошибки ему не простили: Кёнигшатц считался одним из самых неблагонадёжных лиц Кишинёва!
Как нам представляется, Урусов напрасно волновался по поводу «внешней стороны дела» – представление в городе прошло гладко, по всем правилам «песенного» искусства. А вот существо будущей работы представило для него куда больше волнений, хлопот и проблем. Вероятно, по этим причинам он продержался на посту менее полутора лет.
