Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II - страница 8

Во время т.н. «бироновщины» на истощённую в Северной войне Россию низверглась новая беда: из Петербурга пришло указание собирать с населения недоимки, накопившиеся с 1718 года. Сборы происходили с соблюдением самых жестоких мер – в основном битьём и тюрьмой, и в результате страна, т.е. главным образом крестьяне, стали ещё беднее, ещё более «недоимочными». Крестьяне бросали насиженные места и уходили в бега – благо Россия-матушка была велика и необъятна и давала возможность спрятаться всем желающим. К тому же многие помещики занимались укрывательством беглых, да и власти тоже занимались этим прибыльным делом. Так саратовский воевода Родионов двадцать лет укрывал в своём имении беглых крестьян и не платил им ни копейки.

Анна Иоановна продолжала содержать большую армию, для чего в первую очередь требовались рекруты. Набор рекрутов походил на карательную экспедицию, потому что крестьяне в массовом порядке разбегались по лесам, а застигнутые врасплох прямо на глазах начальства калечили себе руки или ноги. Многие оказывали физическое сопротивление, так что при рекрутских наборах часто были жертвы. «Забритые» в рекруты тоже пытались убежать, а потому их заковывали в колодки под усиленным караулом доставляли на сборные пункты.

Еще одной существенной статьей расходов при Анне Иоановне были увеселительные мероприятия. На рисунке из журнала конца XIX века Ледяной дом, построенный для свадьбы шутов.

Не лучше дело с набором рекрутов обстояло и при Елизавете Петровне. Тамбовский краевед И.И.Дубасов свидетельствует, что в 1742 году Елатомская ратуша отправила на поимку бежавших рекрутов нескольких десятских и сотских. Экспедиция окончилась плачевно: одного из них непокорный рекрут убил ножом, другому топором проломили голову, третьего искалечили, перебив ему руки и ноги. После этого рекруты разбежались кто куда и присоединились к разбойничьим шайкам. Один из них – Леонтий Селиверстов – избрал оригинальную форму протеста – он удалился в лесную чащу, «имени своего не сказывал, креста на себя не полагал, пред иконами не молился, ходил в чёрном платье с нашитыми на рукавах и на полах зелёными крестами и крючками, на голове носил вышитую красными крестами и крючками скуфью» и при случае выражал недовольство существующими порядками. Он сформировал вокруг себя шайку разбойников, питавших особую ненависть к государственным и церковным устоям и порядкам.

Некоторые более-менее зажиточные крестьяне занимались покупкой, а то и воровством чужих детей. Они привозили их в свои дома, помещали под строгий надзор и кормили-поили их до рекрутского возраста. Уже на излёте «блестящего правления» Елизаветы в 1760 году за этим занятием застали старост тамбовских деревень Введенской и Спасской Герасима Трофимова и Естифея Фёдорова. От этих «ловких» и предприимчивых мужиков не отставали и местные помещики. Они «спасали» от солдатчины свои крепостные души и покупали или воровали чужие. Цены на людей были крайне низкими: так Спасский помещик Рогожин продал темниковской коллежской регистарторше 6 душ «с хоромным их строением и пожитками, скотом и хлебом» всего за 15 рублей. При Екатерине Великой цены повысились: так за здорового парня брали по 30 и более рублей.

От домогательства властей бежали и дворянские недоросли. В 1726 году в Шацкую провинцию была снаряжена экспедиция, которой надлежало ловить этих недорослей. «Урожай» оказался на редкость богатым: из лесных дебрей и непроходимых болот были извлечены десятки «утеклецов», в том числе князь Тенишев. Некоторые недоросли достигали 30-, а то и 50-летнего возраста, и все они были безграмотными.