– Может быть, вы присяде… – Не дав договорить, он вздернул руку передо мной, словно говоря безмолвное «нет».
– Теперь ты давай продолжай, – промолвил он.
Я непонимающе взглянул на его:
– Продолжить что?
– Манъёсю, – кивнул с серьезным видом он. – Или, может, твоя память стала с годами хуже моей?
Я решил не спорить с ним, а как можно быстрее вспомнить, но в голову ничего не приходило. Любовь к поэзии я не унаследовал от отца, но тем не менее покорно запоминал все то, что он просил. В Манъёсю было около 500 стихов, из них полностью я, может быть, знал от силы пять или десять. В нашей библиотеке можно было найти все: от «Записи о деяниях древности» и до современных романов, которые отец находил интересными и стоящими его внимания.
В кармане завибрировал телефон, на экране отобразился уже знакомый номер Айуми.
Отец взглянул на меня с долей небрежения и злости. Я видел, как он уже развернулся в сторону дома, бормоча что-то себе под нос, и тут стихи сами пошли:
– За ночью ночь,
Встану я или ложусь,
Все томит меня тоска
Из-за той, что никогда
Не встречается со мной!
11Отец остановился, скупо улыбнувшись через плечо.
– Почему этот отрывок? – поинтересовался он.
Я и сам не знал ответа на вопрос. В старшей школе мы часто писали любовные письма разным девушкам, приглашая посидеть где-нибудь в парке. А двусмысленные четверостишия могли вскружить голову девушкам не хуже, чем они кружили голову парням своей красотой. Но я не припоминаю, чтобы где-то читал эти строки до сегодняшнего дня. Потупив голову, я не нашел ответа. Вдалеке раздался звук фурина. Кто-то пришел. Отец поспешил вернуться назад, но перед этим сказал:
– Ничего не бывает просто так. У всего есть смысл.
Родительский дом был местом самых теплых воспоминаний. И мне нравилось ночами погружаться в события далекой давности, когда я был подростком или ребенком. Например, как мама готовила завтрак перед школой. Даже если у нас были возможности содержать прислугу, мама никогда не отказывалась от материнских обязанностей. В качестве основы всегда были рис и домашний мисо-суп, а к ним мама добавляла разные овощные закуски, омлет, сосиски и рыбу, цукэмоно. Юри тоже неплохо готовила, но не так вкусно, как мама.
Время было за полночь. Гости уже все разошлись, оставив после себя приятную праздничную атмосферу. Дом погрузился в темноту. Рядом со мной, чуть поодаль, спала Юри, укутанная в теплый плед. После той ссоры в поезде нам больше не удалось поговорить. Весь вечер она старательно избегала меня, прячась в разговорах с гостями, или вовсе отсутствовала, отсиживаясь где-то в безлюдном месте, что для нее совсем не характерно. Родители Юри тоже были на торжестве, время от времени одаривая меня косыми взглядами.
Мне не хотелось торопиться с женитьбой, но я понимал, что Юри была права. Годы для женщин измеряются в количестве возможностей стать матерью и построить свой очаг. Но в глубине души мне хотелось еще немного оттянуть неизбежное, но по какой причине – я не знал. Возможно, страх перед ответственностью, а возможно, что-то другое.
Я потянулся рукой к прикроватному столику, чтобы точно узнать время. 2:37. Я провел пальцем по экрану до раздела сообщений, где еще раз перечитал СМС Айуми, которое небрежно смахнул в саду.
Айуми [14:47]
Возможно, Макото не такой надежный друг, как кажется, раз рассказывает обо мне направо и налево. Но тем не менее видео мне понравилось. На следующей неделе я буду защищать свою работу на эту тему.
