– Я знал, что здесь находится сержант и сразу сообщил ему. Дальше спрос уже с него, – заключил Смолянков.
Попов рассмеялся, ему понравилось последнее замечание Смолянкова. Более того, и сам он начал нравиться Кириллу Александровичу.
– Значит, насколько я понял, вы случайно наткнулись на нее, – уточнил он.
– Абсолютно случайно.
– Скажите, вы знали о том, что у профессора Семенова есть скальпель? – сменил тему Попов.
– Я даже самого профессора не знаю – ответил Смолянков. – Не то, что его скальпель.
«Молодец, – подумал Попов, которому уже доложили о повальном интересе к профессору. – Самостоятельно живет, не идет на поводу у других».
– Андрей Сергеевич, – приступил к неприятному вопросу Попов. – Я вынужден вас спросить, что вы делали между семью и десятью часами в пятницу?
– Это, очевидно, время убийства? – Смолянков оказался гораздо сообразительнее Семенова.
– Да, – кивнул Попов.
– Черт его знает, что я делал! – искренне ответил Смолянков.
– И все же, – мягко настаивал следователь.
– Не помню, – раздраженно, но скорее на себя, ответил Смолянков. – Извините, очень болит голова.
– А вы пенталгин пробовали? – предложил панацею следователь.
– Чего я только не пробовал! – воздел руки к небу Смолянков.
– Ну, ничего, – подбодрил его Попов. – Вспомните – приходите, и подпишите, пожалуйста, протокол.
Смолянков быстро подписал и быстро направился к двери. Не дойдя нескольких шагов, он обернулся и задал вопрос:
– А нет ничего нового о браконьере?
– Не знаю, – развел руками Попов. – Все вопросы к сержанту Куролесину.
– Понятно, – кивнул Смолянков и скрылся за дверью.
– Ну, что? – спросил Попов, когда Куролесин прочитал показания Смолянкова. – Всё верно?
– Мне он рассказал то же самое, – кивнул Куролесин.
– Какое у вас сложилось о нем впечатление? – задал вопрос Попов.
Сержант, как и в случае с Семеновым, немного помедлил.
– Мрачный человек, – осмотрительно произнес он. – Возможно, мизантроп, как вы думаете, Кирилл Александрович?
– Пока никак, – быстро ответил следователь. Ему почему-то не хотелось признаться в симпатиях к Смолянкову.
– Кстати, как идут дела с браконьером? – поинтересовался он, мысленно отметив с уважением, что сержанту знаком термин «мизантроп».
– Ловим потихоньку, – усмехнулся Куролесин.
– Ловите побыстрее, – усмехнулся в ответ Попов.
Сержант промолчал.
– Ну, ладно, – сказал следователь, поднимаясь. – Пора допросить Образцову, Рубцову и проверить показания Семенова. Заодно осмотрю дом.
Он выровнял на столе бумаги и с минуту полюбовался в окно открывающимся видом.
«Что-то я забыл спросить у Смолянкова, – пронеслось в голове у следователя. – Ну, ничего, вспомню».
Попов направился к двери, сержант Куролесин – за ним. Однако Кирилл Александрович остановил его движением руки.
– Нет, нет, Петр Аркадьевич, вы ищите браконьера, со мной пойдет сержант Мигунова.
Ленка заканчивала мыть посуду, когда на пороге появился следователь Попов в сопровождении сержанта Мигуновой.
– Добрый день, Кирилл Александрович, – расплылась в улыбке Ленка. – А я вас ждала. Ну, проходите.
Она стояла и смотрела на них: рабочий фартук висит кое-как, с ладоней стекает вода. Вид у Ленки показался настолько трогательным, что она расплылась в доброй улыбке.
– Знакомьтесь – лейтенант Мигунова, – представил коллегу Попов.
– Очень рада, – искренне ответила Ленка и протянула Мигуновой мокрую руку.
Та пожала ее безо всякого энтузиазма, но и без брезгливости.
