Пойдём со мной в Африку. Книга о путешествии - страница 3

Если едешь по горам, то дорога вьётся серпантином, и в этом навряд ли кто-то станет сомневаться. Он был жесток и безжалостен. Народ шуршал гигиеническими пакетами. Укачивало до полуобморочного состояния. Сопровождающий рейса раздавал пакеты пачками. Они висели повсюду: у входных дверей и над головами пассажиров. Такое коллективное укачивание наблюдала только на занзибарском пароме в Танзании, хотя много серпантинов изъездила и паромов пережила. Поэтому сделала для себя вывод, что у эфиопов очень слабый вестибулярный аппарат, хотя он вообще слабый у африканцев.

Ну, а я вся в «ОКее»! Только слегка «горняшка» давила, напомнив о себе отдалённой головной болью, придав ощущение невесомости и облегчив моё тело на несколько кило. Чувствовала её ещё в столице, списав то своё покачивание на длительный перелёт и усталость. По своему состоянию определила примерную высоту. Где-то около 2500 метров над уровнем моря шёл наш рейсовый автобус. Именно с этой высоты начинаю чувствовать горную болезнь. После того, как организм привыкает, он перестаёт «сигналить» и прекрасно переносит более высокие подъёмы. А свой предел я знаю – 5100 метров в Колумбии взяла! Но в Эфиопии таких высот не планировала, а потому не очень думала о «горняшке» и прекрасно обходилась без аспирина. Хотя листья коки, используемые в Америке, более действенны, чем таблетки. Они разжижают кровь и облегчают состояние. Там их жуют все.

Тут же, во время остановок автобуса «на перекур», повсюду предлагали пучки, веники и даже снопы чата. Это такой кустарник, который едят многие мужчины, если не все. Именно едят и глотают. Считается лёгким наркотическим растением и не запрещён законом. Внешне чат очень похож на американскую коку, может её разновидность? Но я не ботаник, только стараюсь! Этот чат продавцы на дороге трясли, шлёпали им друг друга, распушали вроде букета цветов, производили разные манипуляции, только не подметали улицы. Каждый продавец показывал, что его чат самый свежий, пушистый и его обязательно надо купить.

Ещё один важный продукт скупали оптом – это сахарный тростник. Он был ровненько порублен на одинаковые поленца и связан по четыре штуки вместе. Такие связки красиво выкладывали высокими этажерками у обочины. Пассажиры из автобусов раскупали красивые этажерки до основания. Все мои соседи с каким-то остервенением грызли тростник на ходу, казалось, что тростник наилучшее лакомство, которое они когда-либо ели.

Я тоже сделала покупку. Целую банку жареных семян за одну монетку. Ещё не разбиралась в деньгах и ценах, но знала, что монета – это не деньги. Конечно, те семена оказались жареным сорго! Они были похожи на кукурузу или на орешки, и первую горсть съела с удовольствием. Всё остальное раздала в автобусе своим соседям. Больше это «блюдо» не покупала. Зато покупала всякие красивые на вид пирожки, забывая, что начинка обязательно будет из жареных зёрен сорго. Даже сами пирожки из муки сорго имели сорговую начинку. Во как извращаются! Но это не оттого, что сорго прекрасно на вкус, а оттого, что продуктом первой необходимости оно является и доступным по цене для бедных эфиопов. Хотя как знать? Может для них и сорго и тростник вкуснее наших деликатесов.

По дорогам гнали коз, ишаков, верблюдов. Козы были счастливы оттого, что от них только молоко и требовалось, а ослы с верблюдами тащили поклажу на спине, да седоков везли, но иногда тощие погонщики шли рядом со своими измождёнными животными. Процессии двигались прямо по проезжей части. Никто не спешил уступать дорогу, и казалось, что дороги в Эфиопии проложены для них. Животные были загружены хворостом, тростником, металлическими трубами, кукурузными снопами настолько, что даже их головы не были видны. Иногда чудилось, что снопы сами идут по дорогам на четырёх ногах – у одних длинные, а у других короткие ноги.