– Ты, гад! Это все ты!
Маша ревела. Я никогда не видела, чтобы она набрасывалась на кого-нибудь. Даже когда ее бил муж, она не кидалась сковородой, лишь защищалась, запираясь в ванной. Я подумала, что это действие гормонов. Беременные действительно иногда делаются неадекватными. Парень же крепко обнял ее и молчал. Но Маша продолжала орать:
– Ты его убил! Ты убил! Где он? Я сама его похороню! Скажи мне, где его труп? Будь человеком…
Я ничего из этого не поняла. Кто этот красивый парень, и чей труп? Не зная, что делать, я вопросительно смотрела то на шофера такси, то на парня. По виду блондина было понятно, что он сам не знает, что с моей подругой, или попросту растерян. Наконец, когда Маша, захлебываясь слезами, замолчала, он сказал:
– Маша, ты такая умная и красивая. Тебе надо подумать о себе, а не о проблемах моего распутного брата…
Ах, вот оно что! Наконец я вспомнила. Ну да, мы же искали сбежавшего жениха. И ехали, если память мне не изменяет, к некоему Деме. Но зачем-то приехали к брату-убийце. И этот красивый сердцеед, по-видимому, по части разврата не отстает от своего женатого братишки. На что это он ей намекал?
Но Маша, не дослушав реплики будущего (а может, несостоявшегося) родственника, закричала:
– Ты и меня с ребенком убьешь! Ни перед чем не остановишься. Его убил – и меня, так? Убийца!
Мне стало противно. Маша явно не поняла намека на постель: «Ты такая же красавица, как и я. Подумай о себе. Будешь моей любовницей – и не будет проблем. Не то, что у моего брата». А бедная Маша все верит, что ее парня убили …
– Разве Паша мертв? – спросил парень и достал мобильник. Я держала рыдающую Машку. Видимо, трубку взяли. – И где ты? Не ожидал, что на тот свет дозвониться можно.
Он отдал трубку удивленной Маше. Я была поражена. Голова соображала плохо, но мне ситуация была совсем непонятна. Значит, Пашка хотел отчалить без Маши, с любовницей, например. Чтобы Маша не досталась брату и считала его мертвым, он наврал ей с три короба. Но не учел, что брат знает номер второй его симки. Услышав о беременности красивой любовницы Павла, брат понял, что нечего с нее взять, поэтому сдал Павла с потрохами. Маша, всхлипнув в телефон «любимый», и еще что-то, немного успокоилась, а этот развратный тип бесцеремонно меня разглядывал. Нет, я не стеснялась. Перед гуляками и проходимцами я никогда не смущаюсь, наоборот, сильно злюсь. Но я не Венера Милосская, чтобы меня так разглядывать. Он, видимо, прочел по моим глазам недовольство и, чуть улыбаясь, спросил:
– В баре всю ночь гуляла?
– Представь себе, нет! Всю ночь я сосиски в печах караулила.
Я развернулась и пошла к такси, услышав за спиной смех. И чего он так смеется? Конечно, я выгляжу не очень. Даже душ не успела принять. Глаза заплыли, и по лицу как будто проехал танк. Остался отпечаток от вязаной кофты подруги, потому что я спала у нее на плече.
Маша вернулась в такси. Я не слышала, поблагодарила ли она Пашкиного брата, но даже если и нет, не страшно. За его грязные намеки я бы еще и по морде ему дала. Просто Маша беременная и воспринимает всё немного не адекватно.
По дороге я узнала, что Маша еще и не ездила к Деме, хотя мы должны были ехать к нему, а не к Пашиному брату. С чего она тогда решила, что Паша убит, вот ей-богу не пойму! Гормоны, всё гормоны. И сейчас мы направлялись домой (то есть меня везли домой), а Маша поехала в отель, где ее должен был дожидаться Паша. У меня было предчувствие, что он точно ее не дождется и опять «умрет». Только в этот раз он не оставит вторую симку в телефоне.
