Я обернулась, чтобы убедиться, что мне всё это не привиделось и… кажется, привиделось, потому что из-за угла даже отсвета фонариков видно не было. А странный мастер целенаправленно тащил меня за собой куда-то вперёд.
Мы пересекли пустую площадь, в центре которой смутно угадывались очертания какой-то статуи, ещё раз свернули, не сбавляя скорости ещё немного прошли вдоль высокого витого металлического забора и мужчина резко остановился. Я, не успев затормозить, врезалась в него и тут же отскочила, но недалеко, потому что он продолжал удерживать за запястье. Крепко удерживать, настолько, что наверняка синяки останутся.
Мою руку тут же отпустили. И даже своеобразно извинились, ну очень своеобразно.
- Могла бы и сказать, - заявил этот, вызывающий всё больше сомнений тип, открывая широкую калитку в заборе.
- Что? – переспросила я, покосившись на открывшийся проход, как мышь на мышеловку.
- Что больно, - рыкнул он и указал мне, собственно, на вход… неизвестно куда.
- П-после вас, - учтиво попятилась я.
- Дамы вперёд, - буквально источая яд, с нажимом произнёс он.
- Старшим нужно уступать, - выпалила я.
И вот зря я это сказала, наверное. То, как угрожающе сощурились глаза мастера, даже в полумраке едва освещённой лунным светом улицы было заметно. И плечи, его и без того внушительные плечи будто ещё шире стали.
А потом этот престранный индивид ещё и проговорил угрюмо:
- Да-да, я в курсе, что старик… в отличие от Коли.
- И сдался вам этот Коля! – не выдержав напряжения, воскликнула я.
- Мне? Нет, мне он не сдался, но я ему уже сочувствую, - ехидно протянул мужчина, ещё раз указав мне на распахнутую в темноту калитку.
- Это… угроза? – холодея, прошептала я.
- Это мужская солидарность! – рявкнул он. И как-то устало добавил: - Входи уже, а.
Я продолжала стоять на месте, испуганно поглядывая то на него, то туда, куда меня так настойчиво отправляли. Не хочу я туда идти! Там же не видно ничего! А вдруг там яма, или ещё что похуже.
Мастер как-то обречённо вздохнул, схватил меня за многострадальное запястье, посмотрел на наши руки и перехватил за ладонь. Отчего-то стало жутко неудобно. Когда тебя вот так бесцеремонно хватают за запястье – это одно, а вот когда за руку берут – совсем другое. Это уже… даже не знаю, интимно как-то что ли.
Мужчина тихо хмыкнул, но ничего говорить не стал, только первый шагнул в темноту распахнутой калитки, увлекая меня за собой.
Почему я не сопротивляюсь? Почему покорно иду за ним неизвестно куда? – задавалась я вопросами, собственно неизвестно куда следуя за неизвестно кем, в полной темноте. А этот неизвестно кто продолжал идти, уверенно, будто темнота ему совсем не помеха. Мы пару раз сворачивали, один раз я едва не упала, споткнувшись обо что-то, но мужчина придержал. Редкие просветы в непроглядной тьме сверху, позволили понять, что идём мы, видимо, по алее, а кроны деревьев, её окружающие, были такими густыми, что звёздное небо лишь иногда частично показывалось рваными клочками.
И вот мне бы хотя бы попробовать вырваться и убежать, но я почему-то не делала этого. Сама не понимала почему, но продолжала покорно идти за совершенно посторонним и откровенно нагоняющим ужас мужчиной.
- Потому-то не чувствуешь опасности, - вдруг проговорил он. И, предвосхищая мой вопрос, продолжил: - Если бы я хотел причинить тебе вред, уже сделал бы это. – Раздражённый вздох и не мене раздражённое: - А не возился бы с неумелой скользящей, вместо того, чтобы отсыпаться после непростых переговоров и перед ещё более сложной неделей.
