Я передернула плечами, а Лэм подалась вперед.
– Слушай, может тебе заболеть, а? Ну, позвонишь этой ларрке Обри, скажешь, что живот прихватило, и все такое. У Халлорана наверняка дел по горло, а баб вокруг вьется, как ос над пирожными. Забудет про тебя, и все образуется.
Наверное, это даже могло сработать. Если бы я сегодня не вломилась к нему в офис. Теперь он про меня еще долго не забудет, и – что-то мне подсказывало, так просто не отвяжется.
– Хотелось бы верить.
Я уселась на высокий стул и подперла подбородок руками.
– Ну или скажи ему, что у тебя парень есть.
– Да он знает обо мне больше, чем я сама!
– М-да. Об этом я как-то не подумала, – подруга тряхнула головой и с визгом отбросила крышку. – Ай, горячая зараза! – Потерла ладонь об обтягивающие домашние штаны и принялась разливать шантвейн. – Ладно, утром всяко лучше думается, на свежую голову.
Почему-то «свежая голова» рядом с Халлораном работала плохо, но это я уточнять не стала.
– Я вроде как собираюсь принять предложение.
Лэм поставила на стойку бокалы с дымящимся ароматным напитком и запрыгнула на соседний стул. Вытянула руку, показывая колечко, которое Дрэйк ей подарил на помолвку. Тоненькое, с золотым камушком в форме капли. Красивое. То, что она его надела, означает, что предложение принято, и что все действительно очень серьезно. В Аронгаре не многие обременяют себя брачными узами, это удел правящих и родовитых семей, остальные предпочитают не заморачиваться. Хотя бы потому, что церемония нанесения росписей – это нерушимая клятва. На всю жизнь.
– Ох… – я широко улыбнулась. – Поздравляю! Очень за вас рада. Очень-очень!
– Ну да. Решилась вот, – подруга немного смущенно подцепила канапе. – Понимаешь, я без него теперь… ну как дракон без гнезда. Ссоримся, расходимся по разным комнатам, и я тут же начинаю дико скучать. Скажешь, сумасшедшая?
– Влюбленная.
Все, конечно, прекрасно, но мне такого счастья не надо. Это слишком… выматывает. Вальнар, например, сцен не закатывал, он для этого слишком гордый. Разве что был против моей карьеры – постоянно говорил, что стоит либо сменить профессию, либо бросать работу вообще. Считал, что вполне способен нас обеспечить, что не стоит тратить время на сцену, где меня ощупывают похотливыми взглядами все, кому не лень. Злился, когда я выходные проводила с Танни, а в конце концов поставил вопрос ребром. Либо я переезжаю к нему, либо продолжаю «нянчиться» с сестрой и «голосить на потеху публике». Так мы и расстались.
– Ну… – Лэм подняла бокал, и мы соприкоснулись краями. – Тогда за дружеские посиделки!
– И за скорую свадьбу!
Я подмигнула, а подруга смутилась еще сильнее. Горячий шантвейн был сладким – не в пример обжигающе-горькому цветочку, попавшемуся мне на язык. Насыщенного фиолетового цвета из-за ликера, с ягодкой, насаженной на шпажку-зонтик. Обычно ягодки надолго не хватало, но сегодня я решила оставить ее на закуску. Предвкушение всегда круче, чем сам процесс. Пока смотришь на ягодку, и думаешь, как будешь ее есть… Наверное, примерно так обо мне думал Халлоран.
У-у-у, драконище драное!
– Наслаждайся свободой, лапонька. – Подруга словно мысли мои читала. – Когда на твоей улице перевернется флайс с настоящим мужиком, познаешь все прелести совместной жизни.
Не думаю, что я готова к совместной жизни. Хоть с кем-то.
– Так, все, больше ни слова о мужиках, – Лэм провела рукой по губам, словно застегивала молнию. – Лучше расскажи, та долговязая так и продолжает тебя доставать?..
