– Я, честно говоря, рад, что остался в живых и могу что-нибудь кому-нибудь подарить, – беспечно бросил Каредек.
Райннон не ответил. Он покраснел еще гуще.
– Вот что я тебе расскажу, – начал объяснять шериф. – Тот парень, кому принадлежало ранчо, был нехорошим человеком. Вонючим скунсом. Он получил его от отца и запустил донельзя. Когда кончился срок закладной, никто не пытался ему помочь. Я получил его по закладной, оно стоило раз в пять больше. Мне повезло, вот и все! Повезло точно так же, как то, что я сейчас в живых!
Глаза Райннона сверкнули, они вдруг изменились так, что шериф непроизвольно отступил и насторожился.
– Дай мне шанс поработать здесь. Я сделаю это для тебя, но и сам не останусь внакладе. Не исключено, что когда-нибудь я выкуплю у тебя ранчо.
– Дружище, дружище!.. – с укором воскликнул шериф.
Но Райннон поднял руку.
– Никто не может дать человеку счастье. На дороге его не найдешь. За счастье надо бороться. Я долго просидел на Маунт-Лорел. Зимы там вроде как длинные, а обледенелые скалы – хуже адского огня. Я долго думал. Я говорил себе: «За счастье надо бороться!» И вот теперь у меня есть возможность поработать. Ты ничего не можешь мне подарить. Другое дело – кое-что одолжить для начала. И это все, что ты вправе сделать!
На сердце у шерифа потеплело. В конце концов, он в глубине души оставался скупым человеком. Кроме того, сказал он себе, он понимает, что ощущает Райннон.
– Пусть будет так, как ты захочешь, – согласился он. – А потом договоримся. Договор будем подписывать?
Райннон редко давал волю чувствам, но теперь он протянул руку и положил ее на плечо друга.
– Ты и так запомнишь. Я тоже. Бумаги и все такое прочее отнимают у человека свободу.
Похоже, Каредек спланировал все так, как надо. Вьючные мулы привезли запас еды и всяческих мелочей, таких как новый топор, коловорот, несколько инструментов, гвозди и шурупы на всякий случай. Он даже привез уголь для кузницы.
Двух вьючных мулов можно впрячь в плуг. Одна лошадь останется у Райннона, он будет использовать ее по собственному усмотрению – под седлом или для коляски.
– Теперь все зависит от твоих рук. Странная штука. Я верил, что тебе здесь понравится, и знал, как ты поступишь. – Они взглянули друг на друга, каждый старался скрыть взаимную привязанность и понимание. – Допустим, тебе что-то подвернется. Допустим, тебе представится случай заработать. Ты понимаешь, о чем я говорю. Здесь проезжает много людей от границы до границы. Иногда за их голову назначена неплохая награда. Что ты скажешь, если я тебя буду предупреждать? Деньги поделим. Если мы с тобой встанем на одну тропу, тогда помоги Господь бандитам и мошенникам!
Глаза Райннона снова сверкнули, как глаза кота в сумерках, – шерифу не пришло в голову никакого другого сравнения.
Но в конце концов преступник сказал:
– Лучше, наверное, я буду сидеть тихо. После твоей болезни, может быть, и тебе надо успокоиться?
Каредек понял и больше ничего не сказал.
Тем вечером по дороге домой он перед первым поворотом оглянулся и увидел бледную голубовато-белую струйку дыма, поднимавшуюся над домиком. Он чувствовал себя так, словно пробудил к жизни мертвеца.
У него были и другие чувства. Как будто он посадил незнакомое семя и не знал, что из него вырастет: бурьян или зерно, еда или яд.
