Поздний гость: Стихотворения и поэмы - страница 24
Привычных чувств не надорвало.
Ни перемен, ни новизны,
Весь мир как бы подернут скукой, —
Мы равнодушно, без вины,
Прощаемся перед разлукой.
Нет, не любовь, – мечта о ней,
Томительная неудача,
Но сердце тем щемит больней,
Чем меньше жалобы и плача.
Увы, меж площадных зевак
Мы жить хотим не очень сложно,
И любим мы – неосторожно,
И ненавидим – кое-как.
1939
* * *
Бродяга праздный на мосту
Окурка жаркого не бросит,
Не брызнет искра в темноту,
Прохожий имени не спросит.
Обозначений и примет
Не жду и не хочу, пожалуй. —
Простой вопрос, простой ответ,
Нечастый дождь и ветер вялый – —
Но, Боже мой, как все не то,
Как все навек непоправимо!
Твое лицо, твое пальто,
Твои ладони – мимо, мимо – —
1939
* * *
Бредет прохожий спотыкаясь,
Хохочет женщина спьяна, —
В широкой луже, растекаясь,
Ночь мутная отражена —
Но так сверкает нестерпимо
Мне видимая высота, —
Что я склоняюсь (мимо, мимо) —
Над черным выступом моста – —
И медленно, без напряженья,
Заламываю руки я,
Как бы для взлета иль круженья
Над этим дымом бытия.
И прочь летят, как ветер встречный,
Как вышина и глубина, —
И женский крик, и мрак заречный,
И все земные имена. – —
Мне все равно, что завтра будет
При лгущем освещеньи дня,
И кто полюбит (иль забудет)
Мое паденье и меня.
1940
* * *
Прощальной нежностью не скоро
Согрею слабую ладонь, —
Цветы жестокие раздора
Губами легкими не тронь.
Они не сыростью веселой,
Не ранней свежестью полны, —
В стекле туманном стебель голый
Без запаха и без весны.
К утру они дышать устанут,
Свернутся в безобразный жгут
И потускнеют и увянут
И белым снегом опадут.
Случайный ветер их развеет,
И даже мертвая рука
Не оживит и не согреет
Души заклятого цветка.
* * *
Крикливых дачниц голоса
В сосновой чаще отшумели,
Лежу и слушаю. Оса
Кружится надо мной без цели.
В лицо струится синева,
Весенний дым в ресницах тает,
Сквозь тело легкое трава
Почти неслышно прорастает.
Все трепеты и все влеченья
Уже проходят сквозь меня,
И жар небесного огня,
И лед подземного теченья.
Деревья густо оплели
Меня пушистыми корнями, —
Так длится день, и дни за днями,
Так длится музыка земли.
И в мире этом, в этом сне,
И непробудном и глубоком,
Где стала мысль зеленым соком,
Живая вечность снится мне.
1939
* * *
Моих разомкнутых ресниц
Далекий полдень не тревожит
И разбудить меня не может
Гортанный говор горных птиц.
Меж пальцев скупо прорастает
Пучками жесткими трава,
Лавина снежная едва
Меня касается и тает.
Ни образов, ни сновидений
Моей пустыне не дано,
Все чуждо мне, и все равно
Не возбуждает сожалений.
Когда ко мне слетаешь ты
С раскаяньем и со слезами,
Гляжу незрячими глазами
Я на забытые черты.
Моей Тамары легкокрылой,
Моей княжны, не узнаю, —
Лишь смутно слышу голос милый
И клятву робкую твою.
Я скован каменной громадой,
Я сплю, – и горные ручьи
Забвеньем дышат и прохладой
В уста безмолвные мои.
1940
* * *
Покрыта лужица ледком,
Но каплет с крыши понемногу – —
Готовясь в дальнюю дорогу
Душа не плачет ни о ком.
Земли былые искушенья
Как утренний ледок дробя,
Я весь во власти отрешенья
И от земли, и от себя.
Гляжу как бы прозревшим оком
На скудный городской рассвет
И знаю: в холоде высоком
Ни мести, ни прощенья нет.
Лишь тучу ветер в небе гонит,
Мерцает поздняя луна
И, как неверная жена,
Лик помутневший долу клонит.
1940
* * *
На дымный луг, на дол холмистый,
На дальние разливы рек,
На облако в лазури чистой
Гляжу из-под тяжелых век.
И душу подозренье гложет,
С холодным борется умом – —
За этой рощею, быть может?
За этим, может быть, холмом? —
Похожие книги
