Рита остановилась, уже не обращая внимания на припустивший еще сильнее дождь, прищурилась, глядя в уставившиеся на нее наглые желтые глаза.
– Так вот ты где, скотина! Я, значит, его по всему городу ищу, а он на помойке прохлаждается. А ну иди сюда, чудовище!
Кот настороженно наблюдал за ней, не выражая ни малейшей радости по поводу неожиданной встречи.
– Ты отлыниваешь от своих прямых обязанностей, животное! У бабы Дины в подполе мыши завелись, знаешь? Давай-давай, вылезай, я в помойку не полезу, так и знай! – решительно заявила Рита.
Но Курт и не думал двигаться ей навстречу. Он все так же сидел на крышке мусорного бака, нахально щуря желтые глаза.
– Ну ладно. Держись!
Рита шагнула за ограждение, морщась и стараясь дышать ртом, и протянула к коту озябшие руки. Он лишь чуть повел ушами, позволяя ей дотронуться до его густой, слипшейся от дождя шерсти. Она осторожно погладила его, почесала между ушей, чувствуя, как отчего-то сжимается горло и к глазам подступают слезы.
– Надеюсь, ты никакой лишай не подцепил? – хрипло произнесла она и, не справившись с голосом, прошептала: – Ну здравствуй, бродяга!
Кот лениво потерся о ее руку, прижался ушами и издал какое-то сдавленное глухое мурчание.
– Пойдем со мной, а? – ласково попросила Рита. – Пойдем домой! Ну пожалуйста!
Она чуть наклонилась и попыталась взять кота на руки. Но он, едва почувствовав напряжение в прикасавшихся к нему ладонях, с истошным ревом принялся выдираться. Острые когти располосовали рукав куртки. Курт выгибался в Ритиных руках, рвался на волю. Она держала его из последних сил, прижимала к груди. В конце концов проклятый котяра цапнул ее за руку. Рита вскрикнула от боли и на миг ослабила хватку, и Курт тут же выскользнул из ее ладоней, пружинисто опустился на землю и, издав победный клич, рванул куда-то между баков. Рита присела на корточки, вглядываясь в завесу дождя, но различить его ей уже не удавалось. Чертова зверюга удрала от нее.
Сбежал. Как и его хозяин.
В последний раз она видела Курта больше полугода назад. Осенью. В ту последнюю ночь.
Она тогда что-то наврала матери, кажется, сказала, что идет ночевать к подружке. Как будто у нее были подруги! Мать, впрочем, ничего не заподозрила, сонно попросила не задерживаться. Рита влезла в комнату Марата через окно – чтобы не задевать моральные устои бабы Дины. Та в этот раз решительно отказалась устраивать проводы, твердила что-то про плохую примету и, по обыкновению, бранилась и всхлипывала. Впрочем, Марат и сам не хотел, чтобы его провожали. К тому же в тот же день в армию уходил и Леха, и решено было, что друзьям хватит накрытых столов у его родителей.
Рита тихо пробралась через двор и подошла к окну. Комната за стеклом светилась оранжеватым светом. Затаив дыхание, она увидела Марата. Он сидел на краю кровати, задумавшись, подперев голову кулаками. Теплый свет лампы скользил по его напряженной шее, по мягким завиткам волос и нахмуренному лбу. И Рита вдруг осознала, что отдала бы что угодно, чтобы он вот так же сидел в этой уютной комнате и завтра, и послезавтра, и во все последующие дни. Пускай даже ей не суждено будет больше никогда увидеть его, прикоснуться к его плечам, запустить пальцы в непослушные завитки волос. Лишь бы знать, что он здесь, у себя дома, что с ним все в порядке и ничего ему не угрожает.
Дурак, господи, какой дурак! Зачем только он устроил им обоим эту муку? Все могло бы быть так хорошо…
