– Чёрт! … (Непереводимая игра слов)
Голова взорвалась тысячей фейерверков, здравствуй, опа, Новый год!
Внезапно повалил густой снег. А вместе с ним повалили Деды Морозы, или как они там зовутся. В валенках и сапогах, длинных шубах и коротких кафтанах, с бороздами до колен и игриво вьющимися бородками.
Ого, вот это карнавал! Они же должны исполнять желания, надо поторопиться загадать, пока волшебники не испарились. Так, хочу, хочу…
Влюбиться, вот! Чтобы прям до мурашек, до пресловутых бабочек.
– Вставать будешь или ещё полежишь? – Дед Мороз протянул руку.
Я со страстью утопающего ухватилась за большую тёплую ладонь. Горячая волна затопила с головы до замерзших ступней. Я неуклюже поднялась и тут же утонула в солнечно – карих глазах.
– Тебя как зовут?
– Настя.
– Я найду тебя, Настенька.
И одел мне на палец роскошное кольцо из белого золота. Ого! Вот это скорость исполнения желаний!
Дед Мороз исчез также неожиданно, как появился.
Как во сне я зарулила в ближайшее кафе. Кофе приятно согревал, запах выпечки дразнил до колик в желудке. Телевизор убаюкивал разговорами.
– В нашем городе прошёл фестиваль Дедов Морозов.
Я допила кофе с восхитительной булочкой и полная радужных надежд хотела уже уйти. Меня остановил голос диктора.
– Криминальная хроника. В городе под прикрытием фестиваля новогодних волшебников действовала банда вооружённых грабителей. Их фотографии вы видите сейчас на экране.
Те самые карие глаза полоснули стальным холодом. Подаренное кольцо обожгло палец.
– Всех, кто располагает какими либо сведениями о преступниках, просьба позвонить по указанным телефонам.
А мой «Дед Мороз» с экрана предупредил:
– Я найду, тебя, Настенька.
ЧУДЕС НА СВЕТЕ НЕ БЫВАЕТ
Рука в руке
Дом жил по обычному распорядку. Комната на две койки, пропахшая вареной капустой столовая, процедурная. Стены пропитались запахом лекарств и хлорки. Безнадёжность таскалась по пятам, как преданный дворовой пёс.
Тишину нарушали только шарканье тапочек да шёпот разговоров. Жаловаться обитатели давно отвыкли, здесь все такие.
Всё привычное, спокойное и чужое. Казённый дом престарелых.
Их привезли под вечер. Целый автобус шумных, говорливых сорванцов. «В детдоме ремонт. А у нас комнаты пустуют, поживут пока тут», – объяснил директор эту вакханалию.
Все пошло кувырком. Привычная тишина взрывалась детским смехом, коридоры превратились в трассу формулы один. И только одно роднило две эти разнополюсные стихии – сиротское одиночество.
Глаза в глаза, рука в руке. Высокое давление теперь лечилось любопытным взглядом. Тугоухость проверялась громкими стихами. Забывчивость была на руку хитрым попрошайкам сладостей.
Морщинистые руки робко гладили вихрастые головы, заплетали растрёпанные косички.
Минус, умноженный на минус давал надежду.
ЗА СЕКУНДУ ДО…
Крутой поворот
За секунду до того, как Надя увидела себя в списке поступивших, она вдруг подумала и зачем, собственно, ей этот юрфак сдался.
Мама была непреклонна, престижная профессия, обеспеченное будущее.
Она же мечтала же всегда о театральном. Вот где свобода, полёт, сама жизнь. Разные жизни, которые можно проживать бесконечно.
А здесь что? Сухие законы и строгие рамки.
Звонок прервал размышления.
– Да, мам. Как раз смотрю списки. Нет, не поступила. Да, мне тоже очень жаль. В другой институт попробую. Здесь театральный через две улицы.
Упущенный шанс
– Разрешите?
– Входите.
– Я пришёл, чтобы уйти. Выслушайте меня. Я мечтал о такой работе – возглавить первую экспедицию на Марс, навсегда вписать своё имя в историю.
