– Да чтобы ты понимал! Я просто заблокировал его удар своим лицом! – парировал опухший, и все дружно заржали.
– Кстати, а вы слышали, что за голову Тесака Хазар объявил награду в миллион рублей?
– Да иди ты! – изумлённо присвистнул боец с гитарой в руках. – Я таких деньжищ даже не видел, а он их просто так раздаёт?
– Просто так? Хэ! Ну наведайся к железякам. Посмотрим, как они тебе своего старшова отдадут, – скептически заявил кто-то из темноты.
– Пацаны, чё вы начинаете? – послышался примиряющий голос. – Нормально же сидели. Коль, начисляй ещё по одной. Сань, сыграй нашу. Ну ты понял.
– Про Каштанку, что ль?
– Ну типо того.
– Не вопрос, – радостно заявил парень и ударил по струнам. – «Как-то я Каштанку повстречал! Красивее глаз я не видал…»
За песней бойцы не заметили, что в ночной тиши к ним приближался грузовик. Автомобиль с выключенными фарами съехал с дороги и сдал назад, прислонившись кузовом к воротам, ведущим на цирковую площадь.
– Борян, эт чё такое? – спросил опухший и кивнул в сторону грузовика.
Автомобиль едва освещали фонари, так как он скрылся в тени ворот. Шлёп! Из кузова выбросили тело, которое прокатилось по белоснежной плитке и замерло, разбросав руки в разные стороны.
– Чё за хрень? – вопросительно спросил Борян.
– Мож, вытрезвитель?
– Ты идиот? Трезвяк собирает алкашей, а не разбрасывает их по городу.
Шлёп! Шлёп! Шлёп! На земле валялось уже пять тел, и никто из них не шевелился.
– Эу! Пассажиры! Вы чё там мутите?! – выкрикнул опухший и толкнул плечом Боряна. – Пошли посмотрим.
– Да, братва, погнали, глянем, чё там! – рявкнул Борян, и компания, грозно улюлюкая, направилась к грузовику.
Седьмое тело, восьмое, девятое. И тут грузовик заревел и тронулся с места, а из кузова продолжили выбрасывать тела.
– Куда сучары?! Стоять! – заголосили краснореченцы и побежали к воротам.
На полпути они сбавили шаг и, присмотревшись, ахнули.
– Это ж Толик Петрихин, авторитет… – прошептал опухший.
– Живой? – спросил Борян.
– Ты дурак? У него глотка вскрыта от уха до уха…
– Гля! У него на груди походу чёт написано. – Боря, присев рядом с телом, отодвинул рубаху и прочитал послание. – «…Готовьтесь, скоро Хаба будет под нами. С любовью Хазаров И.В.»
– Это чё получается? Наших воронежские завалили? – растерянно проговорил опухший.
– Понятия не имею. Пусть старшие разбираются, – пыхтя, ответил Борян, и набрав номер, выкрикнул: – ЧП! Воронежские объявили войну!
* * *
– Владимир, я подъезжаю, вы выгружаете свёртки и тут же уезжаем? – в сотый раз уже уточнил дядя Петя.
Чтобы ему было спокойнее, я даже обернул трупы тканью, впрочем, на ней всё равно проступили кровавые пятна, пока мы ехали. Я сидел в кузове, а между мной и кабиной водителя было окошко, через которое мы и переговаривались.
– Всё так, подъезжаем к цирку, я сбрасываю свёртки, а вы получаете месячное жалованье за одну ночь.
– Но почему мы должны доставлять груз именно ночью? Вы же сказали, что мы не делаем ничего незаконного, – продолжал переживать водитель.
– Дядя Петя, я тебе уже в какой раз говорю? Наниматель купил у меня ткани, они ему нужны именно ночью, так как он страдает бессонницей и, чтобы не сойти с ума, занимается рукоделием. – Я повторял эту историю раз за разом, но водитель в неё явно не верил.
– А зачем мы заклеили номера?
– Дядя Петя, следи за дорогой, – устало выдохнул я.
– А потом мы уедем обратно, да? Вот прямо сгрузим и уедем?
