– Я еще не решила, – загадочно произнесла Наташка, нажимая кнопку Ларискиного этажа.
– Ты когда с дачи вернешься?
– Сегодня, конечно.
– Разузнай все у Юры. Ну, там женат он? Кем работает?
– Телохранитель, он, «Шварценеггер».
– Да? Здорово! Позвони, как приедешь.
Беленькую машину я увидела сразу. Мария Степановна уже дефилировала около нее. Очень удивилась, увидев, как я в нее влезаю. Я показывала Юре как лучше проехать и успела только выяснить, что он тоже приехал из Питера. Называл он меня исключительно Светлана и на «Вы».
– Юра, давай на ты перейдем, ладно?
Он растерянно кивнул.
Мы подъехали, Юра остался в машине, а я пошла к мамусику, немного волнуясь от предстоящей встречи с Раймондо.
Волновалась я напрасно. Раймондо оказался очень симпатичным дядькой, примерно одного возраста с мамой. На мексиканца совершенно не похож. Хотя, если напялить на него шляпу с огромными полями, будет вылитый мексиканец. Он хорошо говорил по-русски, много смеялся и с нежностью смотрел на мать. Мамулька сияла и очень хорошо выглядела.
Мы загрузились в машину, по дороге заехали в «Перекресток» – купить что-нибудь к чаю Мамусик и Раймондо сидели сзади и ворковали как голубки. Правда, сначала она пыталась выяснить, откуда взялся Юра, я объяснила, что он работает вместе с Сашей, естественно, последовал вопрос, а кто такой Саша, я коротко ответила, что это мой бой-фрэнд. Ко мне больше не приставали, но я поняла, что объясниться придется позже. Я сидела рядом с Юрой и показывала дорогу. Мы по Дмитровскому шоссе выехали на кольцо и поехали до Ярославски. Я потужила, что кроме «Ашана» и Мытищинской ярмарки не могу показать никаких достопримечательностей. Все-таки и Юра, и Раймондо – гости столицы. На Ярославском шоссе тоже нечего было показывать.
Девушки с «Московской обочины» привлекли внимание Раймондо. Он сразу определил их профессию, сказал, что в Москве их очень много, и это плохо, значит, в стране низкий уровень жизни. А Юра, вдруг, до этого молчавший, заявил, что в Мексике их не меньше, они там в прошлом году были и видели. Я посмотрела на него одобрительно. Не дадим Родину в обиду. Одно дело, когда мы свое хаем, но когда это делают иностранцы, сразу появляется чувство патриотизма.
Мы проехали город Королев, жалко, что окраиной, потому что город красивый, очень чистый и замечательно оформленный разными цветниками. Ну, вот и поворот на Загорянку. Надо же, построили деревянную церковь, а несколько лет подряд эту землю отдавали работникам местных предприятий под картошку. Они как муравьи копошились на ней все лето, а осенью охраняли, потому что местные бомжи ее выкапывали.
Мы встали в очередь перед переездом.
Площадь около станции бурлила. Одна торговля: палатки, лотки, прямо с машин продавали. Тут же был небольшой рынок, магазины. Бабульки на ящиках разложили рассаду, редиску, зелень, малосольные огурцы.
Один дядька кавказской национальности торговал уже несколько лет семечками: крупными, жареными, очень вкусными. Мне до жути захотелось жареных семечек, и пока мы стояли перед закрытым шлагбаумом, сбегала и купила несколько стаканов. Назвать их «стаканами» – это большое преувеличение, точнее будет стопками. Дядька меня узнал, а может, только сделал вид, закивал радостно и насыпал в пакет лишнюю стопку. Я в ответ тоже широко улыбнулась, поблагодарила и побежала к машине.
Как раз подошла электричка, и народ с поезда ломанул на речку с детьми, баулами, собаками, колясками и разными надувными игрушками. Раймондо таращил на все глаза и без конца что-то спрашивал мать, та по-испански ему отвечала. Я, вдруг, вспомнила анекдот про «моржей» и рассказал. Мать засмеялась, Раймоно не понял, а Юра помолчал, потом выдал. – Я, между прочим, Гинзбург». «Это он к чему?» – не поняла я.
