Я лежала с закрытыми глазами, боясь их открыть, и думала, что стала трупом, но, к счастью, убедилась, что ошиблась, так как ощутила боль. Я попробовала шевельнуться, но поняла, что не могу это сделать, какая-то тяжесть давила, мешая дышать. Изо всех сил попыталась вытащить руку. Мне это почти удалось. Хотела вздохнуть с облегчением, но боль в плече пронзила так, что из глаз искры посыпались. Раньше я думала, что так говорят для образности. Теперь поняла, они самые настоящие. Да, что же это придавило меня так?
Повернуться я не могла, вторую руку боялась вытащить. Полежала немного. Нет, так невозможно, придется вторую руку каким-то образом извлечь. Ее я вытаскивала очень бережно и ужасно долго, просто взмокла от напряжения. Руки освободила, теперь надо попытаться столкнуть с себя эту тяжесть. Только уперлась руками, боль в плече стала нестерпимой. Наконец я с опаской открыла глаза. Темнота. Ничего не вижу. Вдруг я потеряла зрение? И оставшуюся жизнь буду ходить в темных очках и с палочкой, можно завести специально обученную собаку. Вообще темные очки мне идут. Нет, не буду о грустном. Вот что-то блеснуло. Это стекло. Ура! Значит, я вижу. Просто темно. Ночь наступила что ли? Да столкну я с себя это или нет! Я схватилась за что-то, лежавшее у меня на груди, и крик застрял в горле. Это волосы, вернее волосатая голова. Ой, мамочка!
Извиваясь как змея, помогала себе ногами и здоровой рукой. Слава Богу! Освободилась. Без паники, я жива, вижу хорошо, повреждено плечо, больше увечий нет. Нахожусь в машине. Рядом лежит Андрей. Сволочь! Утащил меня и еще напугал до смерти.
– Эй! – позвала я. – Очнись, приехали.
Он не двигался. Может, он сознание потерял, а может,… нет, нет, только не это. Я прислушалась. Он не дышал, надо вспомнить, как проверить, жив человек или нет. Поднести зеркальце к кубам – отпадает, где я буду зеркальце искать, пощупать сонную артерию на шее. Это просто, только дотронуться страшно, а вдруг он холодный, правда, когда лежал на мне был еще теплый. Я осторожно дотронулась до лица, оно было мокрым. «Его лицо было мокрым от слез» – некстати пришло в голову. Вдруг, он пошевелился и застонал. Мне стало страшно. Даже когда подумала, что он холодный, я так не испугалась, как сейчас.
Я попробовала открыть дверь справа – нулем. Лобовое стекло было выбито, но если вылезать через него, порежусь стеклами. Перелезть назад или попробовать открыть дверь слева – это значит через Андрея, я не смогу. Он опять застонал – это придало мне решимости, я полезла через лобовое текло. Вначале пришлось ногой выбить остатки стекла, которые торчали снизу. Хорошо, что надела джинсы, ноги почти не пострадали, но когда вылезала порезала руки и живот и спину, поскольку на мне был топ, который завязывался на шее. Оглядевшись, увидела, что машина врезалась в дерево и здорово помята. На улице темно. Сколько же мы ехали? Когда я села в машину было половина десятого утра. Кстати, о времени, часы на руке, но разглядеть невозможно.
Начал накрапывать дождь. Меня разрывали противоположные чувства. С одной стороны надо бежать и как можно дальше, с другой – человек, которому нужна помощь. Но, тут я услышала какие-то слова, которые он произнес, и пусть меня осудят, но любовь к себе оказалась сильнее. Я решила убежать. Только вот куда? Дорогу я нашла, то есть колею. Это была проселочная дорога, и я пошла по ней в обратную сторону.
