– Забудь про двадцать баллов. Мы расстались, и я была очень обижена. Могла и сто двадцать сказать. А сколько живут крысы?
– Два-три года.
– Это… очень мало, Саш. Но, ты же точно не знаешь? Никто этого не может знать!
– А в худшем, не больше года. Что мне последний раз и сказали, если я не начну более серьезное лечение… этого… врага лимфатической системы. У меня онкология. – Он, наконец произнес это жуткое слово.
– А ты не начинал? Ты с ума, что ли, сошел?
– Я бы не смог работать. Сейчас чувствую себя хорошо и выгляжу здоровым. Хочу, чтобы все меня именно таким запомнили.
– Как ужасно, Саша…
– Я применяю терапию, легкую пока, низкие дозы. Это нельзя вылечить в моем случае. А я должен работать, Ань. Еще в силах сделать что-то важное для других, для своей дочери. И у меня неплохо получалось все это время, как видишь. – он легко улыбнулся.
Анна постаралась взять себя в руки и, уже через минуту, заговорила радостным голосом, как раньше:
– Да, у тебя прекрасно получалось! Никогда не встречала такого фанатизма в работе. Ты меня всегда восхищал. Саш, я не жалею, а люблю, только очень обижена, что не сказал мне раньше.
Но это сейчас неважно. … Ты должен принимать лечение, которое увеличит лучшие шансы!
Давай, мы с тобой заведем крысу, потом еще и еще! И все они будут по очереди отправляться на небеса, а мы будем заводить еще одну… Хотя я очень боюсь крыс. Но ради тебя.... Готова их кормить, только доставать из клетки будешь ты. У них такие глаза бусинки и усы… страшные, но я смогу. Ловить тоже будешь ты, если… сбежит, не дай бог. Первую назову Мальвина…
– Аня, хватит. – Саша, кажется, впервые улыбнулся с живыми глазами.
Девушка бросилась ему на шею. Она расцеловывала его лицо, чувствуя в полутьме соленые слезы.
– Я люблю тебя, люблю, люблю. Ты у меня самый красивый. И я счастлива, что ты живой. Не отказывайся от меня и моей помощи. Я умею заботиться!
– Стой, подожди. Не принимай сегодня никаких решений. Пусть пройдет еще один день, неделя, месяц. Ты осознаешь до конца, что со мной у тебя ничего не получится, ни семьи, ни детей… Я столько раз представлял, какой бы ты была прекрасной матерью. Неужели ты не хочешь?
– Хочу. И замуж… и, я не знаю, хочу ли я сейчас детей, но когда-нибудь обязательно хочу. Я думала сначала с тобой, … а потом… Саша, у тебя есть дочка. Я тебя стала из-за этого презирать, что не видишься с ней. Мне так жаль.… Ужасно думала о тебе.
– Я вижусь с ней. Иногда. Как «дядя Саша», одноклассник мамы и друг семьи. Прихожу в гости или случайно встречаю их в парке. Конечно, не совсем случайно. Они понимают, такие… нормальные люди оказались, и жена моя бывшая, и ее мужчина… Очень хороший человек ей попался.
– Но, она не знает, что ты ее отец?
– Нет, не знает, и не узнает никогда.
– Я выйду на минуточку? Очень пить хочется.
Аня убежала, закрылась в ванной и заплакала....
Она подумала, что есть отцы, которые жертвуют всем ради ребенка и работают для него. Приходят посмотреть, хотя бы издали. А ее отец забыл навсегда. Сашу было невыносимо жаль.
Успокоиться после такого очень сложно, но она умылась, улыбнулась и решила больше не плакать по живому любимому человеку.
«Всё будет хорошо! Я сильная, и точно справлюсь, смогу делать всё для него, когда будет нужно».
Анна вышла, и услышала звуки вибрации телефона из сумочки. Кто может в такое время … «Подруга! Ну конечно, я же не вернулась со свидания, а она меня дома ждала с расспросами!»
