II
Думаю, ясно, что «знать» Бога – дело более сложное, чем «знать» человека; точно так же, «узнать» ближнего своего труднее, чем «узнать» дом, книгу или язык. Чем сложнее объект, тем больше усилий требуется, чтобы познать его. Познание объекта абстрактного, например, языка, достигается обучением; познание чего-либо неодушевленного, например, горы Бен-Невис или Британского музея, происходит в процессе осмотра и исследования. Такие занятия, хотя и требуют соответствующих усилий и сосредоточенности, все же достаточно просты для описания. Познание же живых объектов – гораздо сложнее. Невозможно познать живое существо, не узнав прежде как его прошлое, так и его реакцию и поведение в конкретных обстоятельствах. Человек, говорящий «я знаю эту лошадь», обычно имеет в виду не только, что он ее как-то видел. Скорее всего, человек этот подразумевает: «Я знаю, как она себя ведет, и могу вам сказать, как с ней обращаться». Такое познание достигается только через предварительное знакомство с лошадью, через наблюдение за ее действиями и после попытки с ней справиться.
Когда речь идет о людях, задача становится еще сложнее, так как люди надевают маски и, в отличие от лошадей, не показывают, что у них на сердце. Для того чтобы хорошенько узнать лошадь, достаточно нескольких дней. Однако можно провести месяцы и годы в обществе человека, делать что-то вместе с ним и все же сказать: «На самом деле я его совсем не знаю». Мы различаем степени познания друг друга, говоря, что знаем кого-то «хорошо», «не очень хорошо», «близко»; с кем-то мы «только здороваемся», а кого-то «насквозь видим» – в зависимости от того, насколько человек открылся нам во время общения.
Таким образом, качество и степень нашего познания людей зависит больше от них, нежели от нас. Мы познаем человека настолько, насколько он позволил нам узнать себя. При встрече наша задача сводится к тому, чтобы проявить к нему внимание и интерес, показать свою благожелательность и по-дружески раскрыться со своей стороны. Однако с этого момента именно ему, а не нам решать, узнаем мы его или нет.
Представьте себе, что нам предстоит познакомиться с человеком, который, как нам кажется, стоит «выше» по положению, в интеллектуальной или профессиональной сфере, в личном благочестии или в чем-то еще. Чем острее мы осознаем собственную неполноценность, тем сильнее будем чувствовать, что сейчас наша задача – только проявить уважительное внимание и позволить самому этому человеку вести разговор (представьте свое знакомство с королевой Англии или герцогом Эдинбургским). Нам хотелось бы получше узнать эту высокую персону, но мы прекрасно понимаем, что это решать им, а не нам. Если этот человек ограничится только вежливыми формальностями, мы, возможно, почувствуем разочарование, но и не подумаем жаловаться; ведь мы и не претендовали на его дружбу. Но если он выразит нам свое доверие и откровенно расскажет, что думает о положении вещей, а потом предложит вместе решить какие-то конкретные проблемы и попросит о постоянном сотрудничестве, – чтобы мы были рядом по мере надобности, – мы будем очень польщены и это сильно изменит наши взгляды на жизнь. И если до этого жизнь казалась пустой и унылой, больше такого не будет, – ведь этот великий человек взял нас к себе личным помощником. Об этом можно и домой написать! – да и есть ради чего жить!
