Тут Феба вздохнула:
– Ты наверняка уже слышала про этого коннозаводчика, который сегодня тут?
Аманда с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть презрительно. Как она могла не услышать о человеке, чье имя весь вечер не сходит с языков? Она заметила его сразу, едва он появился. Красивый в жесткой, чересчур мужественной манере, но именно поэтому она тотчас же сбросила его со счетов. Слишком грубый вид.
– Какое дурацкое прозвище ему дали – Купидон! – хихикнула Феба. – И при этом очень подходящее! Только представь себе подобного человека, преуспевающего в сватовстве.
На этот раз фыркнула Аманда:
– Действительно. Не думаю, что он вписывается в это общество, если выглядит, как головорез.
Глаза Фебы загорелись.
– А, так ты не все знаешь! Болдуины – сельские аристократы из Ланкашира. В их родословной даже граф имелся, только давно. Но они всегда увлекались разведением лошадей, наверное, поэтому этот Болдуин выглядит… выглядит… черт, да что за слово я пытаюсь вспомнить?
– Тупым?
Феба нахмурилась:
– Нет, не оно… о, приземленным! Вот что за слово от меня ускользало!
«Тупой более подходящее», – пробормотала себе под нос Аманда. И она больше не собиралась вести вежливую беседу на эту тему. Более того, она улыбнулась лорду Оливеру, приглашая его подойти к ней, чему он тут же повиновался.
Феба вовсе не обрадовалась, что он не дает ей посплетничать всласть, и тут же сказала об этом:
– Ну в самом деле, Оливер, я хотела хотя бы несколько минут поболтать с Амандой наедине!
– Одна минута вдали от Аманды кажется вечностью, дорогая леди, – галантно отозвался тот.
Феба поцокала языком, но внезапно улыбнулась:
– Полагаю, с этим трудно поспорить. Кроме того, я вижу, что мой муж меня зовет. Поговорим позже, Мэнди.
Аманда едва не расхохоталась – кавалеры снова окружили ее. И теперь ей опять придется скучать! И она завела рассказ о прекрасном художнике, которого отыскал на континенте Рейф и которого он поддержал деньгами после того, как выудил из реки. Очень скоро слушатели покатывались со смеху, но она продолжала краем глаза следить за своим отцом, стоявшим в другом конце зала. Он заканчивал разговор, значит, скоро им придется уходить.
Девин уже давно был готов уйти с этого приема. День получился долгим. Большую его часть он провел на ипподроме, поскольку ему выпала возможность купить одну из указанных в списке лошадей, но сначала он хотел убедиться, что этот жеребец достоин присоединиться к его табуну. Жеребец пришел третьим, результат оказался даже лучше, чем он рассчитывал, но недостаточно хорошим, чтобы повлиять на цену, которую он был готов уплатить.
Зато сегодня вечером он познакомился почти со всеми гостями и сделал то, ради чего и пришел, – выяснил, стоит ли тратить время на посещение званых вечеров вроде этого, где мог встретиться с богатыми лондонскими лордами, желающими купить его лошадей. Оказалось, что стоит. У него даже наклюнулись две сделки, поэтому он радовался, что Уильям пошел сегодня вместе с ним на скачки и уговорил его прийти сюда. Впрочем, Девин не думал, что имеет смысл оставаться тут дольше. Кроме того, он досадовал на себя. Его взгляд то и дело возвращался к маленькой мисс Счастье. Эта цыпочка не закрывала рта, не давая своим поклонникам и слово вставить! Как, черт возьми, она рассчитывает завоевать хоть одного из них?
– Чертовски неудачно, что вчера у Блайт начался насморк. Нос у нее распух и покраснел настолько, что сегодня она отказалась выходить из своей комнаты, – пожаловался Уильям, глядя в том же направлении, что и Девин. – Похоже, леди Аманду не интересует ни один из окружающих ее шалопаев. Моя сестра могла бы выбрать кого-нибудь из них.
