«Громовержец, – понял Головин. – Главное, чтобы не шарахнул Целителя своим Талантом! – Мелькнула мысль в его голове. – Ведь Потехин нормальный мужик, даром, что темноват…»
Успев заметить краем глаза, как подобрался тихо сидящий в уголке Легион, Александр Дмитриевич слегка расслабился, зная об отменной реакции Лича на опасность. То, что Высший Некрот успеет вырубить раздухарившегося майора, до того, как тот попотчует врача своим Даром, оснаб ни капельки не сомневался.
– Потомственный дворянин, вот какой! – Целителя, похоже, тоже понесло во все тяжкие – запугать майору его не удалось, даже такой вот визуальной демонстрацией своего весьма боевого Дара.
Товарищ оснаб прекрасно знал, что опытный Медик не только способен легко исцелять людей с помощью своего Таланта, но он еще и способен их так же легко убивать. Ведь Жизнь и Смерть всегда рука об руку ходят, являясь противоположными гранями одного и того же искусства, одной Силой, только с разным направлением векторов.
Так что постоять за себя Лазарь Елизарович вполне способен. И неясно еще, кто выйдет победителем из этого противостояния. А может статься и так, что победителя вообще не будет. Поэтому Головин решил дать Силовикам еще немного времени, чтобы они выпустили пар, а потом погасить этот, всё набирающий обороты конфликт, пока чего плохого не случилось. А способов это сделать у одного из сильнейших Мозголома страны советов тоже хватало.
– И не только Владимир Ильич был выходцем из дворян! – продолжал долбить Потехина Лазарь Елизарович. Видимо, накипело – слишком долго терпел Целитель, не имея возможности высказать вслух свое мнение. – Из членов политбюро, кроме Ленина: Жданов, Куйбышев, Крестинский и Орджоникидзе – дворяне! – сыпал известными фамилиями Рыжов. И некоторые обладатели этих фамилий все еще были живы и находились у самого кормила Советской власти.
Потехин, лицо которого стало напоминать цветом вареную свеклу, молчал набычившись, и искрил, словно неисправная электропроводка, а Лазарь Елизарович продолжал рубить правду-матку, совсем потеряв тормоза:
– Из руководства ВЧК-ГПУ-НКВД-НКГБ: Феликс Эдмундович…
– Дзержинский? Не верю! – рявкнул Игнатий Савельевич, засверкав, как новогодняя елочная иллюминация.
– А меж тем, Глава ряда народных комиссариатов, основатель и руководитель ВЧК Железный Феликс – происходит из польского католического шляхетского рода! Менжинский – тоже польский дворянин, только православного толка! Меркулов – отец русский дворянин, мать – дворянка из грузинского княжеского рода! И так я могу еще долго продолжать…
– Ложь! Убью, контра! – разгневано завопил Игнатий Савельевич, «вооружившись» толстой изломанной молнией, что, извиваясь, словно змея, билась в его руках.
– Сам дурак! Дубина стоеросовая! А дураки – они хуже врагов! – выплюнул в ответ старичок, и неожиданно лицо майора побурело еще больше, а под глазами образовались темные синяки. Похоже, что Лазарь Елизарович в сердцах тоже воспользовался своим Даром. Только его «темной» стороной.
– А-атставить балаган! – командным голосом рявкнул Александр Дмитриевич, уловив, что, наконец, пришло время и его выхода «на сцену»: ссора между Силовиками – Громовержцем и Целителем, приняло совсем уж скверный оборот. – Всем замереть! Не шевелиться! Не болтать! Таланты и Магию не применять!
Противники неподвижно застыли друг против друга, не в силах сдвинуться с места, и продолжали пожирать друг друга глазами. Молния, бившаяся в руках чекиста, «опала» и истончилась, а вскоре и исчезла совсем. Несколько слабых искорок пробежали по его всклоченной шевелюре и тоже растворились в наэлектризованном воздухе.
