– Мне так будет не хватать тебя, мамочка. Я остался совсем один. Сначала папа, теперь вот и ты.
Иван посмотрел на фотографию матери, и вдруг улыбнулся.
– Ты знаешь, мам, я тут женщину встретил. Неожиданно. Она очень хорошая, и мне кажется, что я ей немного понравился. Вот вернусь позову ее замуж. Как бы я хотел вместе с ней к тебе приехать и вас познакомить. Но теперь ничего не вернуть. Знаю, мам, знаю все, что ты скажешь. Нужно жить, продолжать жить, несмотря ни на что. Я все помню, вы с папой рождали меня для жизни.
Резкий свист летящего предмета вернул его к реальности. Многолетняя реакция сработала вне зависимости от его желаний и конспирации.
– Мины! – громко крикнул Иван и бросился за могилу.
Люди бросились в разные стороны. Резкий сильный взрыв подбросил и разметал машину Василя. Раздались панические крики людей и стоны раненных. В метрах тридцати от автобуса прогремел еще один взрыв.
– Сто двадцатые! – прохрипел оглохший от разрыва Иван, – назад! Назад, все! Ложись! Ложись!
Он вскочил и бросился к автобусу, крича на ходу людям.
– Ложись, за могилы, за памятники! Прячьтесь, не двигаться никому!
Третий взрыв прогремел уже среди разбегающихся людей. Людей косило осколками и валило взрывной волной. Ивана осыпало комьями земли, он бросился к лежащему на спине Игнату. Старик лежал неподвижно, и Иван с разбегу опустился перед ним на колени.
– Дядя Игнат! Дядя Игнат! – он потряс его за плечо.
Игнат не подавал признаков жизни. Иван заученным движением приложил пальцы к шее, нащупывая пульс, а затем приложил ухо к груди. Убедившись, что Игнат мертв, Иван побежал к автобусу. Миномет больше не стрелял. Ему навстречу выскочил водитель.
– Грузи всех и увози отсюда! Всех и живых, и мертвых! Хотя нет, следователи же приедут, мертвых не надо.
– Какие следователи, Вань? Ты, что? Какие следователи? Никто не приедет! Никто сюда не приедет!
– Почему?
– А, на хрена? – Водитель сжал кулаки от злости, – на хрена? Скажут в новостях, что русское зверье стреляет и всех делов.
– Какое русское зверье? Стрелял стодвадцатый миномет! Русские из такого не достанут до нас.
– Кого это интересует? – водитель махнул рукой, – никого, Вань. Мотать нужно отсюда! Быстро, собирать всех и мотать!
– Собирай всех пока, вот тебе телефон позвони все-таки, – Иван протянул ему телефон, – дай мне пять минут, и поедем. Всех собираем! Всех, понял?
Водитель кивнул в ответ, а Иван быстро побежал к горящей машине. Не добежав, десятка метров он увидел лежавшую на земле Марию. Он опустился перед ней на колени. Женщина хрипела, у нее их уголка рта стекала небольшая струя крови. Все правая сторона ее плаща была в крови. Иван приподнял ей голову и подложил лежащую рядом сумку. Женщина открыла глаза. Иван склонился к ней.
– Тетя Мария, вы только не умирайте! Как же так, нельзя умирать!
– Ваня…, – хрипела Мария, – Ваня…
– Я здесь! Здесь. Скоро поедем, сейчас погрузимся. Давайте я гляну, что там у вас? Перевяжу, и поедем в больницу. Я не могу вас потерять! Вас и маму в один день!
– Ваня…, – Мария взялась за его руку, – сынок…
– Здесь, я, Тетя Маша, здесь, – Иван смотрел на женщину.
– Ваня, мать и мы …, ты… вот что…, Ты помоги им…, спаси всех Ваня, спаси людей наших, – Мария захрипела сильнее пытаясь набрать воздуха в легкие, – Ты их последняя надежда, их… защита, ты… наш последний… солдат.
Мария начала резко захлебываться и через мгновение обмякла и опустила руки вдоль тела. Иван потрогал артерию и опустил женщину на землю. Чувство острой несправедливости защемило ему сердце, он качал головой и не мог нормально вздохнуть. Он закрыл лицо руками и закричал.
