– Матвеич искоса посмотрел на собеседника, предвосхищая удивление оного услышанной цитатой!
– Тебе бы не в сторожа, а в батюшки! – охотно подыграл Нестор, – И борода и речи при тебе, рясу вот купим сегодня…
Тут оба засмеялись и мотор, поддерживая сплочённое ликование, громко чихнув на прощание, заглох.
…Солнце набирало силу, приближаясь к полудню, желто-зеленый ковёр ровно простирался вдаль, пыльная просёлочная дорога с замершим на ней УАЗиком вихляющим шрамом сомневающегося хирурга резала поле на две части. Из под открытого капота доносился шкворчащий звук выкипающего радиатора, сдобренный бесхитростной бранью Матвеича.
– А я уже который год прошу поменять этого динозавра! Он же вымер уже лет как десять назад!
Минут десять сидели молча, ожидая когда радиатор остыне. Хрулёв задумчиво смотрел вдаль, Матвеич смотрел туда же, но в противоположную сторону. До асфальтированной трассы им оставалось пять километров.
– Матвеич, нарушил душную тишину Хрулёв, – скажи, вот если бы сейчас появился человек наподобие Иоанна Крестителя, который бы разносил весть о скором явлении Христа, и сказал бы тебе, что второе пришествие уже скоро… ты бы ему поверил?
– Неа, не поверил! Не те времена сейчас, чтобы кому-то, кого лично не знаешь верить! – Матвеич, распластанный на сидении сдвинул кепку, закрыв глаза и нос, – Включишь телевизор – там все говорят, обещают, убеждают, а дальше говорильни дела не идут… как говорил Господь – воздавай каждому по делам его! Нет дела – нет и веры словам!
Вскоре Матвеич залил в радиатор воды, повернул ключ в замке зажигания, под капотом раздался скрежет, и заклокотавший движок медленно потащил динозавра отечественного автопрома через поле.
В пансионат Матвеич и Хрулёв возвратились к вечеру. Первый повидал семью, отвезя жене получку и кое-какое барахло, по-видимому ещё стоящее на балансе пансионата, второй же сделал все дела, которые планировал за поездку. Хрулёв принял душ и с парой бутылок пива направился к Тамаре.
Потягивая каждый свою бутылку, он и она сидели на лавке, под ветвями ели и прощальными бликами упавшего за горизонт солнца. Оба курили. Клубящиеся дымки сигарет переплетались над их головами самыми причудливыми образами, олицетворяя собой бесконечное многообразие комбинаций жизненного калейдоскопа.
Хрулёв закончил краткий рассказ Идеи Тамаре и поинтересовался её мнением. Мнение было хорошим. Секс был отличным.
Август последними утекающими днями плавно переливался в осень. Наглая жара переходила в благородный комфорт сентября лёгким хрустом первой опавшей листвы под ногами. За прошедшие полтора месяца Хрулёв сумел договориться со своей Совестью. Переговоры были долгими, жёсткими и мучительными. Порою с пропавшим сном, местами с гранью отчаяния.
Неотъемлемой частью реализации Идеи был массовый обман населения и родителем этого обмана должен был стать человек, взиравший на Нестора из зеркала. Ответственность за столь масштабную ложь, даже ещё не свершившуюся, уже тяготила тонко организованную душу Хрулёва. Однако, время и способность человека к самоубеждению всё – таки сумели свести практически на нет несмолкающие душевные терзания. Нестор прочувствовал грандиозность и масштаб мероприятия, а так же уникальность подобного жизненного шанса. В свои сорок два он чётко понимал – это его лебединая песня и больше Судьба не предложит ему подобной возможности. Хрулёв осознавал – на карту будут поставлены его профессионализм врача, репутация учёного и имя человека. К тому же, мероприятию предстояло посвятить все свои силы и время.
