Дверь тихонько открывалась, только когда Чэха уже спал, так и не дождавшись прихода мамы. Ёнчжа приносила с работы пакет с остатками еды. Он сразу узнавал этот запах: сочетание мяса, углей, пота, подгоревшей еды, медицинских пластырей. Только почуяв запах матери, Чэха успокаивался и крепко засыпал. На плечи маленького ребенка свалились все домашние дела. Избавиться бы от воспоминаний об этом отвратительном запахе.
– Я хочу забыть о том, как ждал ее. Когда за ней закрывалась дверь, мною всегда овладевал страх, но закричать я не мог.
– Тебе, наверное, было ужасно одиноко. И страшно.
– Да. И больше всего я боялся того, что мама никогда не вернется. Это для меня было самое страшное. В такие моменты я вспоминал фильмы, которые видел по телевизору. И думал, думал и снова думал. Так в моей голове стали рождаться рассказы, мне захотелось создавать фильмы. Просто смешно…
– Совсем и не смешно. Грустно.
– Да, грустно. Иногда приятно признать это, знаете?
– Знаю…
– Когда мама уходила, ее сердце тоже разрывалось на части. Я хочу стереть это воспоминание.
– Ты хочешь стереть чужое воспоминание?
– От своих тоже хочу избавиться. Раньше я не понимал, но, повзрослев, осознал, что мама пыталась любой ценой защитить меня. Тогда ей было меньше лет, чем мне сейчас. Всего двадцать девять.
– Какое интересное решение, похвально…
Чэха привык скрывать печаль за улыбкой, но дрожащие уголки губ выдавали его.
Чиын взяла из его рук футболку и великодушно предложила:
– Акция в честь открытия: один плюс один. Сегодня я избавлю от пятна твою душу, а в следующий раз приводи маму.
– Правда? Можно ее привести?
– Да, в любое время. Итак, пора начинать. Сейчас из твоей жизни навсегда исчезнет одно пятно и все воспоминания, которые с ним связаны. Уверен, что не будешь жалеть?
– Не буду. А дальше если и буду, то я справлюсь, – решительно ответил Чэха.
Он избавился бы от всех воспоминаний, будь это возможно. Забыл бы и тот день, когда занялся кино, и даже тот, когда получил приз на фестивале. Все, что так или иначе в его жизни связано с кино. Вместе с ним уйдет вся боль, которую испытывал тот маленький мальчик. А вместе с его болью исчезнет и боль мамы.
Мать и сын, пережившие тот день, когда ушел отец, каждую ночь, ложась спать, держались за руки и выживали лишь благодаря теплу, исходящему друг от друга. Чэха каждый раз молился, чтобы утро не наступило, ведь с его наступлением мама грустила оттого, что ей снова, уходя на работу, придется запереть дверь.
Чиын подошла к стиральной машине и развела руки в стороны. Следуя ее изящным, будто балетным, движениям, стиральная машина открылась и поглотила футболку Чэха.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь.
Чиын сосчитала повороты барабана. На ее глаза навернулись слезы. Прощай, одиночество. Прощай, маленький Чэха. Прощай то время, когда он любил кино.
– Ты знаешь, что в жизни самое главное? – спросила Чиын, смотря на то, как крутится барабан.
Чэха лишь в недоумении уставился на нее. Словно и не ожидая ответа, Чиын продолжила:
– Дышать. Вот что самое главное. Ведь когда мы дышим, мы живем, правильно?
– Неожиданно. Дышать, значит…
– Да. Как можно прожить без дыхания? Это самое важное. Мы дышим, едим, работаем, расстраиваемся, радуемся, ссоримся, ненавидим, временами любим, потом снова работаем, ложимся спать, идем куда-то, снова дышим. Чтобы хорошо спать, есть и улыбаться… нужно всего лишь дышать.
