- Он тоже царев бастард?! – не удержавшись, воскликнула Весения. Александра посмотрела на нее с укором. - Ах, да, Перелли же. Часть имени от Перелеступа. И как я раньше не догадалась?
- Ты думаешь, неправда все?
Весения видела перед собой девочку, которой отец отказал в любви, но та жила в ее сердце. Александра искренне переживала за царя, а утешить ее было некому.
Веся бросила простыни, которые хотела уложить в шкаф, подошла к подопечной и крепко ее обняла.
- Мало ли что в народе говорят. Ты сама рассуди, лечат втихомолку, а о том знают даже в такой глуши как у нас. Наверняка завелись желающие посеять смуту. И такие, как правило, начинают нашептывать на окраинах, чтобы провинция поднялась и понеслась, не разбирая кто прав, а кто виноват. А потом уже без разбору царь окажется во всем виноват: погасит мятеж – народоубивец, не сможет – слабак, который не вправе трон занимать.
- Что же делать? Может, мне вернуться в столицу?
- Давай не будем торопиться. Если Перелеступ на самом деле болен, то есть шанс выздороветь – болтун об этом прямо сказал: демоны помогут, надо всего лишь заплатить. Я думаю, здесь торг неуместен – дадут, сколько демоны потребуют. А если пустая болтовня, просто черкни бабушке записку. Пусть во дворце знают, о чем говорит окраина. Будут ухо востро держать.
Помело выдохнула, погладила Весю по спине, будто именно той требовалось утешение, а не самой младшей ведьме.
- Спасибо. Ты умная. Я всегда это знала.
- Делом лучше займись. У тебя сундуки не разобраны.
- А почему ты их велела в избушку нести, а не сюда? – ведьмы сидели в левом от избушки здании, в комнате на две кровати. Когда из села пришлют плотника со стеклами, вырезанными по размеру, что начеркала на бумажке Веся, дом приобретет жилой вид.
- Пусть здесь будет гостиница на три места, а мы с тобой на печке прекрасно умостимся.
- Все еще веришь, что заманишь туристов в Дремучий? – после потрясения и слез Александра была тихая, руки висели плетьми, голос едва слышный.
- Я, кажется, придумала, как наладить ручеек из посетителей, а значит и из денег.
- И как? – нет, все-таки не погасла искра в глазах Помела. Вскинула голову будто боевой конь, почуявший добрую драку.
- Чего хотят люди?
- Деньги? Дармовщину? - выдохнула Помело и присела на кровать. Веся опустилась на противоположную.
- Не-а, не дармовщину. Всякий хочет знать будущее. Хоть одним глазком подсмотреть выгорит ли дело, правильное ли принимается решение, не приведет ли неосмотрительный поступок к катастрофе, а еще, - Веся, волнуясь, скомкала край рубашки, - мы, женщины, ждем любви…
На самом деле Весения не ждала любви. Пока ее желания сводились лишь к тому, чтобы вычислить гада, посмевшего привязать к себе. Но где и как его найти? Она забралась чуть ли не на край земли и занята важными делами – возрождением Дремучего леса, ей ли выкраивать время на поиски? А от шутника ни слуху, ни духу.
- Любовь - это я понимаю! – широко улыбнулась Помело. Она уже забыла, что только что плакала.
- Люди, а особенно женщины, готовы верить всякому, кто раскроет им глаза.
Веся сама вцепилась бы в того, кто, потерев хрустальный шар, посоветовал бы ей, к примеру, такое: «Отсчитай сто шагов налево от дуба, что расколот молнией, потом поверни направо к березовой роще и там под пятым деревом раскопай могилу. Воткни в сердце мертвеца осиновый кол и будешь навечно свободна». Свободы – вот чего она сейчас больше всего желала.
