А нас повели – совершенно спокойно, тихо, мирно, без всякой паники – это дело, по-видимому, для путейцев было знакомым, даже привычным. Перед нами отворилась та самая дощатая дверь, за которой следовал коридор, ведущий в отдел милиции. Отдел являл собою небольшой зал с приступочкой, наподобие сцены, уставленный скамейками, на которых разместилось уже некоторое количество, человек сорок, разнокалиберной публики, приблизительно нашего возраста, а на самой приступочке был установлен массивный канцелярский стол, за которым восседал дяденька в милицейской форме, только без фуражки. До дяди Стёпы милиционер, конечно, не дотягивал, но вид его меня успокоил. Милиции я отродясь не боялся – причин никаких не было. Побаивался я другого Витьку – Азу, подвального жителя, за то, что у него всегда с собой нож, да Юрку-Малюту, за то, что он однажды голубю голову оторвал.
Мы скромно стояли у входной двери, дожидаясь, что сейчас недоразумение по поводу нас разрешится, с нами вежливо поздороваются, попрощаются и отпустят. Но дело развивалось совершенно по другому сценарию. Дяденька-милиционер длительное время не обращал на нас никакого внимания, потом отвлёкся от своих бумаг и навёл хмурый взгляд в нашу сторону.
– Ну, – произнёс он без всякой радости, – долго будем стоять? Проходите, располагайтесь… А вы, – обратился дядя к прочей шушере, – ну-ка быстро раздвиньтесь!.. Дайте место новичкам.
Братва нехотя зашевелилась, и через минуту я ощутил себя сидящим на тёплой ещё после предшественника-сидельца почти что тюремной скамейке, и понял, как здорово влип. Вместе с Колькой и Витькой. Не говоря уже об остальных присутствующих.
– Так… – пробормотал дежурный дяденька, глядя, конечно, на Кольку, как на самого из нас выделяющегося. – Ну-ка, ты, молодой человек, встань.
Колька встал и принял независимую позу. Это офицеру явно не понравилось.
– Фамилия!.. – прорычал он. – Имя!.. Год рождения и домашний адрес!.. Что, непонятно?
С Кольки слегка слетела спесь, он тут же выдал свои данные.
– Отец есть? – буркнул офицер.
– Есть… А что?
– А то, что готовься к встрече. К жаркой, причём. Я тебе её обеспечу.
– Отец-то здесь при чём? – ерепенился Колька. – Я и сам взрослый! Отпустите меня, я больше не буду. Пожалуйста…
– Будешь, не будешь – мне какая разница? Штраф заплати и чеши на все четыре стороны! Ну? У тебя деньги есть?
– Есть…
– Иди-ка сюда… Выворачивай карманы!.. Вот, всё, что есть – клади на стол. Ничего больше нет?
– Нету… А сколько с меня? Скажите, я сейчас сбегаю, принесу.
Бедная мелкая шпана одобрительно захохотала.
– Да, – сказал дежурный, – ты принесёшь, как же, видали мы таких. Твоё счастье, что у тебя денег столько нет. А вот были бы – я бы на тебя акт составил. Поскольку, значит, ты их украл. Ну, или спёр. Или в карты выиграл, что есть одно и то же. У тебя денег не может быть! А у отца твоего есть. Кем он работает?
– Учителем… – под нос пробормотал Колька. – В спецшколе.
– Ну так пусть и тебя разок поучит. Чтобы на всю жизнь память была.
– У меня отец не дерётся! – нагло заявил Колька. – Так что, ничего у вас не выйдет.
– Выйдет, ещё как. Когда он узнает, сколько за тебя должен, такого выдаст дёру, что не обрадуешься. Ещё помянешь моё слово.
– А сколько штраф? – мрачно спросил Николай.
– Интересуешься? – обрадовался начальник. – Столько, сколько и штаны твои стоят, и курточка, и учебники на будущий год… И кино, и конфетки – всё вместе взятое. Шестьдесят рублей, вот сколько!
