Практикант. Книга 6 - страница 16

Но начавшееся было замешательство в стане врага ничуть меня не обмануло и ни на миг не притупило бдительности. Потому как я прекрасно знал, с каким опасным и коварным противником имею дело. Потрясающая живучесть теневых тварей позволяла через какое-то время полностью оправиться от нанесённых ни разу не простыми «сосульками» ран даже двум почти разорванным иглами стужи на куски смертникам. Что уж говорить об остальных гигантских рептилиях, сумасшедшая регенерация которых латала чудовищные раны на телах монстров буквально на глазах.

Образовавшейся заминкой в стане врага я воспользовался для активации Танца огня и тут же сам устремился навстречу хромающим живоглотам.

Лишь два месяца назад освоенный теневой навык Танец огня оказался чрезвычайно эффективной, но, увы, скоротечной абилкой ближнего боя. Пока что текущих ресурсов мне хватило на развитие Танца огня лишь до восьмой ступени. Однако уже сейчас это давало мне возможность восьмисекундной практически неудержимой атаки с восьмидесятипроцентным огненным прикрытием от урона. Как несложно догадаться, на последней десятой ступени развития абилки продолжительность её действия возрастала до десяти секунд, огненная защита же от любого входящего урона при этом подскакивала до ста процентов, то бишь гарантировала абсолютное спасение – это ли не чит чистой воды? Однако заполучить заветную десятую ступень было весьма непросто из-за чудовищного перекоса системных требований в сторону Интеллекта, показатель которого должен был быть доведён до невероятного тридцать восьмого уровня развития. К слову, пока что, вкачивая туда практически все свободные теневые бонусы, Интеллект мне удалось дотянуть лишь до тридцать третьего уровня, что, в принципе, позволяет уже сейчас отрыть девятую ступень Танца огня, но здесь затык возникает из-за банальной недостачи свободных очков теневого развития…

Полыхнувший меж тем вокруг тела багровый огонь мигом спалил плавки со шлёпками – собственно, предвидя подобный исход, я и был изначально столь скудно одет. Гудящее пламя превратило меня в огромный огненный фаербол, и, наскочив на первого подвернувшегося под горячую (в прямом смысле слова) руку живоглота, в высоком прыжке я яростно пробил кулаком в область глаза инстинктивно отшатнувшейся от огня рептилии. Крепчайший череп монстра от этого единственного, укреплённого огненной абилкой удара пошёл трещинами, и в образовавшуюся на месте выбитого глаза безобразную кровавую рану, как пылесосом, буквально всосало багровое пламя с моего кулака. Через мгновение содержимое черепушки живоглота превратилось в горящий костёр.

Одновременно с атакой кулаком первого врага, правой горящей ногой, доворачивая прыжок, я пробил по затылку шарахнувшегося в сторону живоглота-соседа, так же запросто сминая (словно не крепчайшую кость, а хрупкую бумагу) и его черепную коробку. В образовавшуюся на затылке кровавую пробоину снова, словно насосом, затянуло пламя с ноги… И вот уже двое гигантских зубастиков с горящими факелами вместо голов мёртвыми на все сто тушами оседают в розовую траву.

Я же, приземляясь на третьего, поскользнувшегося секундой ранее и не успевшего, на свою беду, подняться с земли живоглота, огненными ступнями, вбитыми в хребет бедолаги, прожигаю огромные дыры в горбатой спине страшилища.

Отталкиваюсь от забившегося в смертельной агонии третьего монстра и вторым широким прыжком настигаю и атакую четвёртого живоглота. Буквально испепеляю его верхнюю челюсть своим цепким, как стальной капкан, захватом… Продержавшаяся лишь один удар сердца под пылающей дланью твёрдая опора позволяет-таки сменить в полёте угол атаки и дотянуться носком левой ступни до шеи пятого живоглота. Из проделанной, словно концом лома, широкой обугленной раны ручьём хлещет кровь вперемешку с вонючим паром, и очередной смертельно раненый враг, почти выскочивший из зоны моего поражения, на следующем шаге без сил оседает в траву. Смертник же с обгоревшей челюстью (остатки верхней части которой багровыми головешками осыпаются под пылающей ладонью), конвульсивным движением коротких верхних лап неожиданно отталкивает меня. Его конечности мгновенно воспламеняются в моей огненной защите, но крепкие длинные когти прогорают до углей не сразу и, пробившись сквозь пламя, таки добираются до моей груди.