Из нашей компании обладателями жёлтых печатей стали трое: я, Микош и Рива. А всего в команде гарн Септера насчиталось тринадцать студентов, и к моменту нашего появления все остальные участники уже расселись на подоконниках в коридоре перед аудиторией, дожидаясь начала испытаний.
– Вызывают или живая? – деловито поинтересовалась Рива, поравнявшись с ближайшим заполненным подоконником.
– Вызывают, первый уже пошёл, – ответили ей, и мы прошагали в конец коридора, чтобы тоже примоститься на свободный подоконник.
– Отлично, сейчас тот, кто отстрелялся, расскажет, о чём генерал-командор спрашивает, – потёр изящные ладошки эльф, и я вновь удивилась его невероятному, прямо даже нездоровому воодушевлению.
Но вот только ни первый, ни второй вышедший из аудитории ничего нам рассказать не смог: инкуб – умный, зараза – поставил запрет на разглашение информации, и из-за этого в оставшееся время мне пришлось срочным образом прикидывать возможные вопросы и варианты ответов, следя за периодически вспыхивающей в коридоре надписью с именем следующего студента.
Меня вызвали шестой, попросив про себя благословения у нейтральной Серости, я толкнула дверь аудитории.
Гарн Септер сидел за преподавательским столом и собеседовал членов своей команды в одиночестве. Порадовалась, что заряжалку он с собой не прихватил, и уселась напротив демона на стул, стоявший, как одинокое дерево, среди пустыни. Сложив руки на коленях и замерев, я почувствовала себя единственным листочком того одинокого дерева, оказавшись под прицелом невероятно притягательных, смотрящих на меня с высоты преподавательского места инкубских глаз.
– Здравствуй, малышка Шеллин, – гарн Септор улыбнулся сражающей наповал улыбкой, и я впилась ногтями в ладони, пытаясь унять ускорившееся сердцебиение, – скажи-ка мне, детка, зачем ты записалась на отбор?
Ну, этот вопрос я ожидала, и ответ на него решила позаимствовать у Дартона ещё сидя в коридоре.
– Здравствуйте, генерал-командор. Потому что это превосходный способ сделать прорыв в карьере, не хочу его упускать, – сказала спокойно, с достоинством, а у самой внутри всё трепетало, а мысли постоянно возвращались в тот день, когда Лукасгар разбил мне сердце.
Я тогда не ела три дня, вот как сильно переживала! И не успокоилась до тех пор, пока не решила любить Кристгаргана… Но зачем я это сейчас-то вспоминаю? Мне надо сосредоточиться, а не нагнетать! Соберись, Шелл!
– Погоди-ка. Насколько мне известно, тебя и так ждёт отличная карьера в центре у матери, зачем тебе практика на границе? – он смотрел на меня пристально, явно сканировал магически.
– А я хочу получить независимость и пробиваться в жизни самостоятельно, – заявила и сама испугалась того, что сказала. Хоть это правда, но вдруг мама узнает? Вот мне влетит!
– То есть ты вчера не передумала и не просила Бианку Верис со мной связаться?
– Нет! Я мечтаю об этой практике, – ответила с пылом, вкладывая в слова всю решимость раскрыть заговор и мечту вывести Лукасгара на чистую воду, потому что наверняка знала, что он проверяет всех на враньё артефактами.
– Понятно, – демон на миг задумался, глядя в окно, и я опять невольно залюбовалась его профилем.
Чётко очерченный волевой подбородок, острые скулы, прямой нос и чувственные губы притягивали взгляд, совершенно не спрашивая, хочу ли я этого. В чёрных волнах волос мерцали красные искры, а глаза цвета весенней травы опушали густые ресницы. В этой ипостаси инкубы отличались от людей лишь своей нечеловеческой красотой, статью и мощью… Очнулась от того, что облизываюсь, утопая в изумрудном взгляде. Оказывается, Лукасгар от окна уже отвернулся и какое-то время изучал меня не моргая, а я пялилась на него в ответ. Вот же досада какая!
