– Нет. Просто… гипотетически, – неоднозначно махнула я рукой, делая вид, что очень интересуюсь всплывшими на поверхность чаинками.
– Ну если просто гипотетически, то после такого предупреждения следует немедленно эвакуироваться из квартиры. Кто знает, что могло побудить на такое предупреждение. Может, потолок рухнет на твой диван через десять минут, а может еще какая гадость. Тут все на максимум. А пункт с «защищать» вообще жесть, – продолжила Ирка, пока мое воображение рисовало мне меня саму в ночнушке, пуховике и шапке, с сапогами на голую ногу, поспешно собирающую все самое ценное, где первое место принадлежит, конечно же, ноутбуку.
– А что с ним? – проморгалась я, отгоняя слишком реалистичное наваждение.
– Фамильяр защищает практикующего на всех уровнях, и это включается автоматически…
– Я слышала, ты кого-то толкнула на Первомайской…
– Он этого заслуживал, – отрезала Ругалова, сузив глаза. – Я бы его и пнула, но Леша меня одернул, пока Варвара не успела спустить с цепи Сашу. Вот тогда бы это точно было уголовное дело. Миркова чокнутая, когда дело доходит до Варвары.
Емко. А так сразу и не скажешь по Саше. Хотя… Разве я не чувствовала от нее этой странной готовности броситься и вцепиться? Как кошка. Неподвижна до самого прыжка на добычу, даже хвост не всегда выдает.
– Кто был этот заслуживший?
– Практикующий, когда-то принадлежавший их кругу общения, но… В общем, они его изгнали, – помялась Ирка. – Это… не мое дело, и не Лешкино, но касается Яблонева, так что пусть он тебе рассказывает, если захочет. Ну или Захарова, – чуть подумав, прикинула она.
– Это и ее касается? – живо заинтересовалась я.
– Ну… нет, но ей пофиг, если кто-то из темных будет не доволен. Она вроде как из другой лиги.
– Я заметила. Так что там с «защищать»?
– Ментально, эмоционально, информативно… Мы как барьеры между ними и всем остальным. Помогаем справиться с эмоциями, делимся своей энергией, храним их секреты. Поэтому я и сказала «Леша разрешил». Чтобы ответить на твои вопросы, мне сначала нужно было спросить разрешение у него. Это их всех касается, а секрет, выданный пока что постороннему, может неизвестно как аукнуться.
Все равно звучало гадко. «Спросить разрешение»! Да я даже не помню, когда у мамы спрашивала на что-нибудь разрешение, а она для меня самая главная инстанция в жизни.
– А физически?
– От девушек этого вроде как не требуется, выносим Сашу за скобочки, она много лет тренируется в каком-то единоборстве, да и сам вид ее… – Ругалова передернулась. Похоже, Миркова была ей чем-то особо неприятна. Странно, у меня, при более тесном знакомстве, фамильяр Варвары даже отчасти вызвала симпатию, пусть наши с ней сущности и были чем-то вроде вечно противоборствующих сторон. – А вот Мишка да, он прямо богатырь, рядом с Катькой на улице все равно что телохранитель.
– Я тоже подумала, что он смахивает на богатыря, – хмыкнула я.
– Иногда мы дразним его, называя Миша Попович, вместо Потапов, – захихикала Ирка, догоняясь еще парой квадратиков шоколада. – А Катька потом всегда говорит нам все, что об этом думает, жалея своего «медвежонка».
Я заметила, что о паре Катя-Миша Ирка разговаривает куда охотнее, да и вообще уже расслабилась, хотя поначалу часто барабанила пальцами по столешнице, выдавая свое волнение.
– Катя такая же, как Леша, да?
– Да, мы с ними – квартет светлых, – довольно покивала Ирка. – А Влад и Варвара – темные.
