Прапорщики по адмиралтейству - страница 31
Перебрался во Францию через земли Бельгии и, продав пролётку, начал искать парусную лодку для угона. Мне повезло: в порту Кале, рядом с которым я и устроился, стоял «англичанин» – английское судно. Вполне новый паровой каботажник водоизмещением тонн в четыреста. Открытые морские воды не для него, а вот так у побережья ходить да Ла-Манш пересекать ему вполне по силам.
Первой же ночью я угнал судно. Команду (а на борту находились двенадцать человек, семеро отсутствовали, считая капитана) пришлось ликвидировать. Отработал навык на пять. Думаю, утром портовые власти будут в недоумении: куда делось судно, не закончив разгрузки?
Работал ножом. Нарабатывал практику тайного проникновения, снятия вахты из двух человек и зачистки судна, уничтожив остальных в матросском кубрике. Да и не жалко, пусть даже они простые матросы и ничего мне не сделали. Я на тропе войны, а на войне можно не щадить, даже если противник не военнослужащий. То, что они встали на пути выполнения моих планов, уже поставило крест на их жизнях.
Снялись с якоря. Ужас! – якорь тут вручную поднимался, пришлось вдвоём, напрягая все силы, крутить барабан. Подняв якорь, вывели судно. Бета в кочегарке и на посту механика, Альфа – в рубке, подавал сигналы семафором, дать ход или нет (хотя мне без разницы, семафор не нужен), и стоял за штурвалом. Котёл тут был один и не потушен, так что поддали парку. Набрали давления, запустили машины, пустили по воле волн лодочку, на которой приплыли (вещи Альфа уже отнёс в каюту капитана) и потихоньку ушли.
Каботажник был не самым скоростным судном, но девять узлов на пределе выдать мог. Часа через два, когда французский берег превратился в тонкую полоску за кормой, мы избавились от трупов, сбросив их в море.
Судно было небольшое, мотало его по волне серьёзно, и у меня в обоих телах даже морская болезнь началась, так укачало. Но я упорно занимался делами: Бета в кочегарке, Альфа – за штурвалом. Так и работали. Шли почти всю ночь на предельной скорости, не жалея машин. А чего их жалеть? По плану это судно на дно пойдёт.
Повезло мне, дошли. С помощью судовой шлюпки я перевёз вещи на пустынный пляж и, дав пару, направил судно прямо на английский миноносец, который как раз вышел из-за косы. Похоже, он был из патрульных сил, контролировал побережье, контрабандистов ловил или нелегалов. Ночь была тёмная, миноносец этот я засёк ещё до высадки, вот и пришла мне в голову отличная мысль – таранить его. Тоже в опыт. Тем более они с каботажником, похоже, одного тоннажа. Миноносец, пожалуй, даже меньше тонн на пятьдесят, так что повреждения должен получить серьёзные.
Близнецы разделись на берегу и вернулись на шлюпке к судну. Шлюпку взяли на буксир и пошли вперёд. Я уже знал, что если на восьми узлах идти или на пределе в девять узлов, то искры из трубы видны, а потому пока не гнал, чтобы не засекли. Так что, разогнав судно до семи узлов, я повёл его прямо навстречу миноносцу.
Как я уже говорил, ночка тёмной была, и сигнальщики засекли каботажник в последний момент. Раздался сигнал ревуна, и миноносец, шедший не спеша, на одиннадцати узлах, начал выкатываться в сторону, пытаясь уйти от тарана. Однако я довернул и врезался ему точно в левый борт, у кормы, почти срезав её. Вообще-то хотел в центр, однако миноносец умудрился ускориться перед столкновением.
Не жилец, понял я, миноносец уже не спасти, тем более что я дал полный ход назад, вырвав повреждённую носовую часть каботажника из пробоины. На палубе миноносца стоял мат, но меня не это волновало – шлюпку было жалко, разбили. Я отвёл каботажник в сторону и дал ему полный ход вперёд. Немного пройдёт: нос разбит, воды уже немало набрал.