Хохоча во все горло, мы вышли из ворот академии на широкую мощенную булыжником улицу. Наверняка на окраинах ничего подобного не наблюдалось, но здесь, в центре столицы, все выглядело очень прилично. Я даже немного удивилась. В Ледонии по улицам вперемешку двигались и конники, и пешие, и кареты, и повозки. Тут же мостовая делилась на две неравные части: одна для шустрых всадников и карет, другая для всяких тихоходов вроде повозок. А у самых стен были предусмотрены приподнятые над землей на добрые полметра деревянные тротуары. Перебираться же с одной стороны улицы на другую предлагалось по узким ажурным мостикам, которые сами по себе выглядели как произведение искусства.
Пока я глазела на непривычную архитектуру, Тория довела меня до небольшого переулка.
– Нам туда. И помни: удивляешься, молчишь, плачешь, молчишь, уходим. Все понятно?
– Куда уж понятнее, – вздохнула я, с тоской припомнив уютный плед и фолиант «Общая теория магии».
– Тогда вперед, а то всех принцев разберут.
– Хорошо бы, – проворчала я себе под нос.
Мою ремарку заглушил мерный гул общего зала большой таверны.
– Вон они, – подсказала Тория, указав глазами в угол. – Начинай с удивления.
Но я и без подсказки уже хлопала глазами не хуже деревенской дурочки. Вот тебе и детки…
– Какой ужас! – театральным шепотом возвестила Тори.
В нашу сторону не обернулись только невозмутимый корчмарь, протиравший за стойкой глиняные кружки, и в хлам пьяный парень, скорчившийся на лавке у самой двери. Рой спихнул со своих коленей какую-то разбитную девицу, которую еще секунду назад грамотно ощупывал в самых стратегически значимых местах.
– Лира?!
– Э-э-э… Ну да, – выдавила из себя я.
– Пойдем отсюда. – Тория приобняла меня за плечи, вопреки собственным словам не делая попыток уйти.
– Подождите! Лира! – всполошился опомнившийся Корве. – Это не то, что ты подумала! Я все объясню!
Я отвернулась, ткнувшись носом в плечо подружки. Причем театральщина не имела к этому движению никакого отношения, скорей уж необходимость не завалить подруге весь тщательно продуманный спектакль, заржав, как скаковая лошадь, в самый неподходящий момент. Слишком уж потешная смесь из раздражения и смущения нарисовалась на лице застуканного на горячем мальчишки.
– Что тут можно объяснять? – возмущенно отозвалась Тория, не замедлив меня обнять, и шепнула: «Молодец!»
Мои плечи стали вполне аутентично вздрагивать. Правда, трясло меня от смеха, а не от безутешных рыданий, как вообразил малолетний ловелас. Дело в том, что встрепенулась наследственная память, прямо-таки взорвавшись размышлениями бывшей владелицы этой тушки о том, как беззаветно влюблен в нее наследник Корве и какие замысловатые веревки можно будет из него вить после свадьбы.
– О, Лира! – Рой попытался вытащить меня из цепких лапок подруги, но этому воспротивились и я и она.
– Не трогай ее! – драматически воскликнула Тори, шлепнув по загребущим рукам. – Какой позор! Наследник древнего рода неспособен скрыть от болтунов свои шашни с девкой из таверны!
– Но я… – заблеял было Рой, но тут нам невольно помогла забытая им девица.
Слегка кренясь на левую сторону, она поднялась и обвела зал мутным взглядом. Кое-как сдерживая почти гомерический хохот, я из-под ресниц наблюдала, как «нимфа» нашла искомое, четким выверенным движением расправила свои прелести и, пошатываясь, направилась к цели.
Рой опасности не видел, все внимание ухлопав на Торию. Правда, подскочили со своих мест Альв и Дон. «Поздно, мальчики», – успела подумать я. А в следующую секунду «нимфа» обняла Роя со спины, навалившись на него всем своим весом. От неожиданности тот качнулся вперед, едва не ткнувшись носом в плечо Тории. Но девица одними объятиями не ограничилась.
