В это время оставшиеся в строю танки перевалили гряду очередного в этой местности водораздела между речушками, ушли из поля зрения пехоты. Наша артиллерия как-то странно замолкла после артподготовки, вместо того чтобы нанести удар по второй линии обороны противника. Двинувшуюся в бой пехоту поддержать огоньком оказалось некому, артиллеристы скорее всего боялись теперь обстрелять свои танки. В окопах первой линии обороны немцев, расположенных на склонах гряды, обращенных в сторону наших позиций и бывших основной целью артподготовки, вдруг наступила тишина. Тишина удручающая, неестественная в бою, застрекотали кузнечики, запела птичка. Тишина несла страх. Где немцы, где наши? Игорь и Вовка очумело посмотрели друг на друга, и Игорь принялся перевязывать товарищу руку, вслушиваясь в зыбкую тишину.
А за грядой, в пойме мелкой речушки, куда устремились танки, развернулись драматические события: вытянувшиеся вдоль единственной на линии наступления гати, машины оказались как бы в очереди на расстрел. У противника на второй линии обороны – на следующей гряде оказались целыми все противотанковые орудия, и они легко расправились со всем танковым полком, так бездарно брошенным в бой.
В окопах нашлось кое-что стоящее из документов, бумаг, и, выполнив свою задачу в окопах первой линии обороны немцев, разведчики быстро добрались до командного пункта полка, сдали документы. Вовку пришлось отправить в санбат. Руку Игорю перевязали около штаба полка. Тут он и попался на глаза командиру полка Болтаксу.
Приказ был коротким: немедленно садиться в последний уцелевший танк – командира танкового полка, которому только что оторвало снарядом ноги. Игорю, как знающему передний край, было приказано вместе с танкистами выяснить обстановку на линии наступления полка: перевалив за высокий гребень рельефа, атакующие подразделения исчезли из поля зрения командиров, а радиосвязи почему-то не было, что там происходило, знал один бог!
