Какой виделась эта война на пепелищах древних городов Месопотамии? Размышляя над этим вопросом, генерал Фрэнкс спросил свой «иракский» штаб, что можно сделать с половиной первоначально выделенных войск за вдвое более короткое время? Ведь речь идет об использовании сразу нескольких фронтов, гораздо более точном американском оружии, о гарантированной помощи курдов на севере Ирака. Вызрела идея сбросить на севере американский десант и создать эффективную армию в 10 тысяч выносливых курдов.
Чтобы сохранить секретность, Фрэнкс запретил отдельным группам специалистов совместно обсуждать операцию и возможности взаимодействия. Только генералы Фрэнкс и Ренуар общались со всеми и могли видеть общую картину предстоящей в Ираке битвы.
Самым большим критиком обозначенного курса был не наивный штатский политик, а наиболее уважаемый военный. Речь идет о Колине Пауэлле, боевом офицере, обнаружившим политические и дипломатические способности. Он служил два срока во Вьетнаме и он видел, что, в случае осложнений, генералы на полях сражений не склонны к правдивой информации. Во время Войны в заливе он был председателем Объединенного комитета начальников штабов и одиноко сидел в Пентагоне, зная при этом, какую цену требует война. Столичная эйфория его не касалась, он видел, что происходит на решающем участке фронта.
Кто, кроме него, представлял ужас войны? Президент Буш прошел военную службу в Техасском резерве, но он не видел крови. Вице-президент Чейни никогда не служил в армии. Министр обороны Рамсфелд был морским летчиком, но служил в мирное время. Советница по национальной безопасности Райс и директор ЦРУ Тенет ничего не знали о военной службе. Лишь Пауэлл нюхал порох в боевой обстановке. В мемуарах 1995 года «Мое американское путешествие» он писал, что слишком многие готовы отдать приказ солдатам, не представляя себе последствий».
Но подлинной проблемой Колина Пауэлла было то, что и после годичной работы в правительстве он не выработал рабочих отношений с президентом. Два главных лица в государстве не чувствовали комфортно в обществе друг друга. Они смотрели в разные стороны. И осознавали свою «разность». За неделю до сентябрьской драмы 2001 года журнал «Тайм» поместил статью об одиночестве Пауэлла в администрации Буша-младшего. Чтобы хотя бы несколько исправить ситуацию, приобретшую черты экстренной важности после Сентября, Колин Пауэлл решил посоветоваться с человеком, на которого были обращены все взоры причастных к внешнеполитическому планированию, – с генералом Фрэнксом. Несколько раз он звонил в Тампу, ставя Фрэнкса в неловкое положение, так как именно Пауэлл был создателем переделываемого ныне плана «Оп План 1003». Готовящиеся его изменения означали косвенную дискредитацию Пауэлла. К тому же генерал испытывал неловкость и потому, что его непосредственный начальник – жаждавший лояльности министр Рамсфелд вполне мог по своим каналам узнать о новой связке Пауэлл – Фрэнкс, что ставило второго в двусмысленное положение.
Вообще говоря, мнение двух высших генералов, двух главных военных специалистов по Ближнему Востоку, многое значило в условиях экстренности обстановки на Ближнем Востоке. Чтобы избежать дискредитации, генералу Фрэнксу приходилось докладывать Дональду Рамсфелду о контактах с Пауэллом. Поступать иначе четырехзвездный генерал Фрэнкс не мог – эгоцентризм Рамсфелдта был общеизвестен, и он мог дорого обойтись американскому проконсулу на Ближнем Востоке.
