– Опять я! – возмутился Иларий. – Я прошлый раз приносил. Пусть Северин идёт.
Северин засмеялся:
– Да зачем нам дрова? Вон Иларий как раскалился, сейчас из него искры посыплются.
Но Пармен не оценил шутку. Он так глянул на сына, что тот дёрнулся, как от удара, и быстро вскочил. Идти пришлось далеко – все ветки поблизости были уже выбраны, да и в темноте не просто было найти деревья. Когда он вернулся к костру, то понял, что без него обсуждали положение.
Пармен тихо говорил:
– …тут его, конечно же, схватили, связали и вывели из залы. Больше тот человек, который мне это рассказывал, ничего о нём не слышал. Но я бы не надеялся на хорошее. Но самое необъяснимое, что Арн не получил и царапины, хоть стоял прямо перед убийцей и не успел даже отшатнуться.
– Превратился во что-нибудь бестелесное? – предположил Северин. – Я слышал, некоторые ворожеи умеют такие штуки делать.
– То есть Трава не подействовала? Она же должна была лишить его волшебной силы, – Урош посмотрел на Пармена. – Тебе ведь так говорили, когда её давали?
Пармен ответил не сразу:
– Всё это очень странно. Не могли нам дать негодную Траву. Она должна была лишить Арна силы.
– Но не лишила, – продолжил его мысль Урош.
– Но не лишила, – повторил Пармен и обвёл всех задумчивым взглядом.
– Может, Арн слишком силён, и на него такое не действует, – робко вставил слово Иларий. Он подложил в костёр веток и тихо присел на свое место.
– Да что за чушь! – мгновенно развернулся Пармен. – Как это не действует? Он, конечно, сильный ворожей, но он человек, не забывайте это. Человек, а не бог. Почему все считают его каким-то сверхмогучим существом! А ты даже ветки в костёр положить нормально не можешь! – накинулся он на сына. – Всё Северин должен за тебя делать.
Северин, и правда, опустившись на корточки, раздувал угли затухающего костра.
– Так значит, всё же дело в Траве? – Урош вернул Пармена к главной теме.
Пармен только пожал плечами.
– Мы так старались её привезти, – вздохнул Урош, – всё сделали отлично. И вот.
– А вы не думали, что стражники заинтересуются тем, откуда взялась Трава? Может, нам стоит поскорее уехать из Столицы? – спросила Каролина.
– Было бы жалко, – живо отозвался Урош. – Сегодняшний сбор меня очень впечатлил, даже с учётом аренды зала. А завтра будет ещё больше. Малыш сегодня был в ударе, как никогда. Весь зал рыдал поголовно. Я и сам, грешным делом, чуть не прослезился.
– Он всегда так играет, когда переволнуется, – сдержанно сказал Пармен.
– Да, я тоже это заметила, – согласилась Каролина. – Это на тебя так подействовало известие о провалившемся покушении?
– Толстуха не переживёт, если её жених уедет, – серьёзно заметил Северин.
Костерок его стараниями снова заплясал жёлтыми огоньками, он сел на своё место и продолжил:
– А вы заметили в первом ряду девушку в голубом платье? Такая милая и очень симпатичная девушка. Она не отрывала от Илария глаз весь спектакль. И потом долго не уходила. Никто не заметил?
– Я, кажется, знаю, о ком ты говоришь, – сказал Урош, – она сидела в центре, на самом дорогом месте, верно? А ты не заметил, малыш?
Иларий только пожал плечами.
– Да он во время спектакля вообще ничего не видит, – засмеялась Каролина.
– Сбор, и правда, сегодня отличный, – закрыл тему Пармен, – и хоть это для нас не на первом месте…
– Но и не на последнем! – подхватил Урош. Два старых товарища часто продолжали фразы друг за другом.
