Правдивая странная ложь - страница 7



– Да-к, тут сам консерватизм определит: ботинки – в подвал, а полуб-б… тут ясно, как белое с чёрным…

– Вот и примерь! Вот и почувствуй: чёрное с белым, белое с чёрным… Ну?!

– Ага: чё-о…, значит, с-с… бе-э…, а бе-э… с-с… чё-о… не пойму… перед глазами верчу и чувствую, но не пойму…

– На дер-рь…

– А-а!… На дерьмо?!

– На Дерибасовскую пошли – там объяснят!… Хотя, стой!

– Стою!

– Ты что – там уже был?!…

– Нет, не ходил!

– Я про политику!

– А что, – уже пахнет?!

– Нет – пока… но к ботинку прилипли… цвета…

– Чёрно-белые?! Ха! Как из стиха!…

– Да-нет! Всё ещё лучше… пока… следы… от простого дерьма…

Солнце скатилось с небес – навстречу всему, что к нему потянулось: к оранжевой петле галстука, в полах пиджака, под которым отражалась цветом белым рубашка, заправленная в брюки, с отглаженными стрелками, не под матрасом и зависавшие острыми гранями над носками, что, в притирку, имели в себе – туфли, отсвечивающие чёрным блеском, над дорогой в асфальте…

И!…

Закатился Ярило, вместе с туфлями – за угол!…
– Ваша благородь, путя свободна!
– Светлое уж рядом – за углом!…
– В нём даже умирать удобно!
– И равенство кругом!
– И ходят босяком!…
Дверь сжалась под замком.
Я пальцами свои глаза сжимаю!
Свет бешено блестит в висках!…
Асфальтовую обувь с ног снимаю:
Всё!…
я лучше босяком,
или в носках —
Мне уже удобно так:
лишь бы не в тисках,
лишь бы сбросить страх…

И!…

пульс найти в руках!

лишь бы…


16 апреля 2019 год,

город Москва

П О К О Й Н Ы Й С В Е Т Т О Р Ш Е Р А

новелла

в стиле «Rock-in-Room»

in the style of «R-&-R»

Пространство спальни тамасичными кружевами лёгких, прозрачных материй молчало камнем. Зеркальный повтор этой мысли устал и желал сжатой скинии ветра.

– Старею…

Ольга Андреевна печально смотрела сквозь стекло, сквозь собственный абрис, сквозь своё время…

Морщины исцарапали ёмкую гладь в глубине отражений и тронули ранками и лицо, и шею Ольги, украшая тёмные глазницы скульптурной строгостью, знавших и смех, и каприз, и поцелуи мужчин.

Зеркальное пространство ощупывало и осматривало её тело ладонями разных диафрагм… =

: утром – нервно —: – глаза, лицо, шея, лицо, глаза, зубы;

: днём – мимолётно —: – глаза, голова, грудь, спина, колготки, губы;

: вечером – медленно и печально —: – абрис, ноги, попка, плечи, грудь, живот, чубчик письки, попка, спинка, шея, грудь, соски, зубы, губы, глаза, абрис и…

Глаза, глаза, глаза…

Сквозь мякоть несуществующего бытия, вслед за глазами, ползли по её телу руки, примеряя силуэт, пришедший из света, к реальной – смуглой и стройной сорокалетней женщине…

Она игриво плескалась в плотном пространстве нереальной плоти, взбивая руками волосы и представляя себя то распутной, то больной и слабой, то сильфидной, а иногда, вдруг, начинала плести косичку…

– Старею…

Прозрачная тень рванулась в кристальном пространстве, и коснулась колен Ольги Андреевны, и приподняла воздушную ткань, и повернула плечо в одну сторону, потом в другую, – едва заметно улыбнулась, – резко сорвала… =

: и с себя;

: и с Оленьки;

: и, с пришедшей из света…

Сорвала мягкую ночную накидку: волосы ещё плавно падали вниз, рассыпаясь на обнаженных плечах, а она уже пристально смотрела на две маленькие дульки, всегда бледные от тенистого места.

Торшер лизнул теплом соски и нервная дрожь, – через спину, – кинулась в волосы, и через плечи – обронила холод на живот и, шевельнув кудри лоно, дрогнула в коленях. Ольга Андреевна ладонями приподняла груди немного вверх и нервно толкнула свои рёбрышки вздохом, чтобы выше задрать носы титек.