Правдивые истории провинциальных девочек - страница 10

Ну, не стал работодатель её ждать дольше сорока минут!

Пригласил другого соискателя.

Того самого, который нарисовался часом раньше и покорно ждал своей участи в коридоре.

Работодатель с ним договор и подписал.

Ксюха как раз застала момент, когда тот, блаженно выскочив из кабинета, размахивая свежеподписанными бумажками, помчался в сторону отдела кадров.

– Вот чёрт, – психанула тогда Ксюха.

И со злости открыла своё дело.

И даже партнёра по бизнесу себе нашла.

Умного, надёжного, не в пример себе пунктуального Лёшку.

Который в своё время не опоздал в заповедник идеальных женщин и перед самым его закрытием отхватил эксклюзив в лице своей жены Наташки.

Всю безнадёжность своего жалкого положения хронического «опоздуна» Ксюха осознала в момент, когда увидела Пашку, Лёшкиного старшего брата.

Она и сама не знает, что именно тогда свело её с ума.

Его глаза? В них стоит лишь один раз взглянуть, и ты почти физически ощутишь абсолютное погружение в нереальность, которую не захочешь покидать ни за какие печеньки.

Его улыбка? Обезоруживающая, гипнотизирующая и парализующая в нелепом блаженстве, вынуждающем так и умереть, не приходя в сознание.

Ямочка на его щеке, когда он улыбается?

Видели бы вы эту ямочку! Такие ямочки следует запретить законом! А их обладателей штрафовать в пользу потерявших от них голову барышень.

И чтоб уж наверняка – изолировать от общества.

И обладателей ямочек, и барышень.

Причём, не разделяя друг от друга тех и других.

– Опоздала, мать, – шепнула Наташка Ксюхе на ухо, когда та пребывала в состоянии гипноза от встречи с Пашкой. – До тебя здесь уже побывала Лиля. Они поженились пару лет назад, дочке годик недавно исполнился.

«Супер!» – подумала Ксюха, совершенно не удивившись тому, что услышала, но как никогда до этого, расстроившись.

Потом встряхнула головой и решила забить.

Но не забивалось.

Ибо голову от Паши Ксюха потеряла основательно.

Лёшка хихикал, Наташка сочувствовала, а Ксюха страдала.

Время от времени они с Пашкой пересекались.

Он заезжал за братом, параллельно встречался глазами с Ксюхой, открыто ей улыбался и сводил с ума своей ямочкой.

Ксюха вздыхала, закрывала офис, затем шла домой, обнимала подушку и засыпала с мыслями о ямочке.

Как-то во время «корпоратива» им даже удалось поговорить друг с другом не о делах, а что называется, «о жизни».

Пашка рассказал Ксюхе о своих банальных мечтах построить дом, воспитать дочку и пару сыновей и состариться рядом со своей любимой Лилей.

А Ксюха поведала Пашке о своих глобальных планах эмигрировать в Америку, поселиться где-нибудь на Манхеттене и жить себе в удовольствие.

– Замуж и детей не хочешь? – спросил тогда Пашка.

– Хочу, – призналась Ксюха. Но не стала уточнять, за кого и от кого.

Зачем эта информация женатому Пашке?

Через три года, когда их совместный с Лёшей бизнес был продан, деньги поделены, а рабочая виза в Нью-Йорк оформлена, Ксюха закатила прощальный банкет.

И впервые за всю свою жизнь не опоздала.

Зато опаздывал Пашка.

Сначала на 15 минут, потом на 30.

Лёшка сумел дозвониться до брата только через час.

Ответила Лиля:

– Пашку увезли в больницу.

Пашке повезло.

Рак обнаружили на ранней стадии.

И принялись лечить.

Врачи, семья, друзья и близкие.

Чуть позже стало ясно, что Пашку надо вести в Москву и делать операцию.

Как раз пригодились Лёшкины деньги от проданного с Ксюхой бизнеса.

Ещё позже выяснилось, что одной операции недостаточно, и в ход пошли деньги, которые Ксюха «отложила» на Манхеттен.