Напрасно юная снежинка пыталась вернуть ей жизнь своим ледяным дыханием, расшевелить ее лапки своими колкими крылышками, напрасно умоляла ее очнуться. Даже такое большое живое существо тоже оказалось подвластно умиранию.
Снежинка опять почувствовала себя глубоко несчастной. Вновь глухое одиночество коснулось ее своим неприветливым взглядом. Она вся сжалась, поникла. В вечернем сумраке ее серебряное одеяние сделалось блеклым, скучным.
Над головой проплыла медленная серая туча и закрыла последние лучи уходящего дня. Резкий колючий ветер понес снежинку куда-то в конец аллеи.
Она уже не думала, зачем летит и что ждет ее в темной глубине парка. Она уже ни о чем не переживала и ничего, кажется не желала.
В закатной вечерней дали вырисовывался неясный силуэт какого-то памятника. Снежинка пригляделась внимательнее. Это была мраморная статуя девушки, прекрасной, величественной, неприступной.
«Она такая же белая и холодная, как и я. Интересно, кто такая эта чудесная красавица,» – подумалось снежинке, и она невольно залюбовалась изваянием. Внешность у каменной девушки была безупречной: точеное лицо с правильными чертами, гибкий стан, укрытый легкой накидкой, маленькие прозрачные руки, пронизанные тонкими мраморными жилками. Взор ее был безжизненно неподвижным и холодным.
Подлетев ближе, снежинка почувствовала непривычный холод, веявший от статуи. С опаской она все же присела на ледяное плечо.
С нескрываемым восторгом разглядывала она своего кумира. Но вскоре это занятие ее утомило, и она начала незаметно зевать. Однако скучать ей пришлось недолго. В сгустившемся мраке снежинка увидела слабые очертания человека. Спотыкаясь, он медленно приближался к памятнику. Это был молодой мужчина, высокий и худой, в его походке сквозила не то усталость, не то робость. Тонкое пальто на нем плохо согревало его, и он дрожал всем телом. Снежинка поймала его взгляд – изможденный и тоскливый. Видно, жизнь не баловала его, зато трудности и невзгоды не поленились позаботиться о бедном юноше.
Подойдя к мраморному подножию, он пристально посмотрел в глаза белокаменной красавицы. Теперь его взгляд был глубоким, влюбленно преданным, он мягко скользил по ее лицу, ласкал и согревал исходящим из сердца теплом.
Снежинка не понимала, как можно было любить пусть и прекрасное, но неживое и бесчувственное создание, такое, как эта статуя. А в то же время ей, снежинке, до смерти захотелось стать подобной, но божественно восхитительной красавицей.
Пока она вздыхала о своих несбыточных мечтах, молодой человек стал что-то шептать тихо-тихо. «Странно, – подумала снежинка. – С кем он разговаривает, ведь вокруг никого нет?» А он стал говорить громче, и до ее слуха долетели обрывки волнующего стиха:
А ты холодная, как лед.
Тебя ничто не потревожит.
И даже пламя не поможет,
В тебе любовь не разожжет.
Эти слова, должно быть, предназначались той, перед которой влюбленный стоял в трепетном преклонении. А бедной снежинке на миг почудилось, что он читает стихи именно ей, это ее согревает жадным взглядом, ей признается в любви. Она взволнованно задышала, задрожала от нахлынувших чувств. Но то был сладкий обман. Юноша глядел в холодные глаза статуи, а она оставалась все такой же прекрасной и неподвижно равнодушной.
Тягостную тишину вдруг нарушил резкий гул подъезжающей машины. Молодой человек вздрогнул и поспешил скрыться в вечерней тьме. Яркий луч фар осветил памятник, и снежинка сжалась от страха.
