Думает, как сложится у них с Сашей. Нужно принимать жизнь такой, как она есть. И опять – двойной смысл. Принимать жизнь – всё равно что выпивать её. Нет. С Сашей всё будет иначе. Во что бы то ни стало надо найти способ, как жить на два мира: и в мире сволей, и в мире людей с Сашей.
Приходит Агния. Мама с дочкой сидят на кухне. Пьют кофе. Обе сытые.
– Мама, мы будем жить вечно?
– Скажем, долго. Зависит от того, сколько людей поделятся жизнью. Ну и от судьбы.
Справка 011. Агния не могла бы многого рассказать Маше. Просто потому, что и не знала многого. Своли статистики не вели. По объективным причинам они не могли жить вечно. На десятый Rename выходили единицы. Люди-доноры помогали сволям только уменьшить биологический возраст, но не лечили. Человеческое сволям не чуждо. Со временем не выдерживали органы, отравленные алкоголем и никотином. Другие обстоятельства – законы вероятности. Любой человек при закономерном совпадении разных случайностей мог стать жертвой катастроф, нападения преступников, извержения вулкана, погибнуть на войне или умереть от неизлечимых болезней. Все это распространялось и на сволей. С увеличением физического возраста после каждого Rename вероятность дожить до следующего резко снижалась.
Наблюдение 212
Саша с Машей выходят из подвала. Спешат. Баба Сима с кошёлкой в руке перегораживает им дорогу. Вокруг крутится болонка. Баба Сима заводит разговор. Так некстати. Времени на прогулку с Машей в обрез. Сначала баба Сима подробно рассказывает о походе на рынок за горбушей, потом ещё подробнее – о визите к окулисту по поводу начавшейся глаукомы. Глядя на бабушку, Саша не замечает вьющегося красно-пепельного дымка у Машиного ушка. Когда баба Сима, глядя снизу вверх на внука, начинает жаловаться на пониженный гемоглобин, Саша не выдерживает. Не попрощавшись, он и Маша сбегают от бабушки. Идут в ночной клуб. Уже далеко за полночь, проводив Машу до дома и обнимая её под фонарем, Саша замечает у девушки характерную красную родинку за ухом, – Надо бы срочно поговорить с отцом.
Справка 021. Баба Сима, Сашина бабушка. По документам Симона Аркадьевна, вдова, сверхпенсионер, 75 лет, уборщица компании.
Наблюдение 201
Маленькая, круглая, как колобок, здоровый румянец на лице, всегда с доброжелательной улыбкой – сразу располагала людей на позитив. Баба Сима шустро орудует шваброй в депутатских помещениях, в учреждениях среди госслужащих, в больших и малых компаниях среди офисного планктона. Никто из людей не присматривался к поломойной тележке, над которой вьётся пепельно-красный дымок. Картридж дымошки вмонтировал под приспособлением для отжима швабры слесарь-племянник. Второй картридж у бабы Симы в кошёлке. Вот и сейчас она капает из маленького флакончика на пульт для голосования и тщательно протирает его гигиеническим тампоном. Если отмотать время, станет заметно, что для каждого пульта свой флакончик и свой тампон.
Наблюдение 211
Саша с Машей идут по улице. Им навстречу тихо плывет баба Шара, рядом с которой в ногу чинно шагает ухоженная колли.
– Александр, можно тебя на пару слов, конфиденциально?
Они отходят к скверу. Разговора не слышно, но Маша видит, как баба Шара что-то сердито выговаривает внучатому племяннику. Саша возвращается расстроенный и сердитый. В молчании доходят до ночного клуба. Возвращаются ночью. Доходят до Машиного дома. Прощаются. Саша обнимает Машу. Видит за ушком красную родинку. Меняется в лице.
