– Нет. Говорят, Дестон был ее наложником, – сказал кудрявый румяный здоровяк Барн.
– Не был он никогда наложником. Он ее дальний родственник, – веско сказал второй брюнет, Эрв. После ванны его черные волосы вились мелкими спиралями. Серые глаза смотрели хмуро.
– Ого! – Озэрен покачал головой, осмысливая сказанное.
Наложники – тело для удовольствий. Достаточно, чтоб он вызывал желание заняться плотскими утехами. Стать любовником госпожи, ее фаворитом, было мечтой любого наложника. Да и любого мужчины во дворце, даже если хозяйка была бы старой и толстой. Тогда ему разрешалось бы спать в ее покоях, сопровождать, и если повезет, можно было стать отцом ее ребенка. А если родится дочь, удастся заслужить доверие и привязанность госпожи, то даже мужем. Шикарная перспектива! Тогда он получал право быть представителем госпожи, заключать сделки, и управлять ее имуществом в случае смерти до совершеннолетия старшей дочери. А при разводе по желанию госпожи пожизненное содержание.
– Да? Но… Дестон же… ребята, но он же совсем не красавец, – сказал недоуменно Озэрен. – Обычный парень. Как я.
– Необычный, значит, – хмыкнул Мирт.– Госпожа вас лично покупала? Или с помойки подобрала? Она хоть вас видела?
Наложники засмеялись.
– Еще как выбирала, весь питомник перевернула, – обиделся Озэрен. – Может, мы как раз госпоже и придемся по вкусу, а вас ей просто навязали! Вот и сидите тут!
– Погодите, Дестон сказал, он – помощник палача! – воскликнул Райм.– Родственник госпожи на такой презренной должности…
– Должность очень почетная, важная, в его руках твоя жизнь и смерть. Он фактически хозяин тут. А до этого был, говорят, ее личным помощником. И любовником. Говорят, она его щедро одарила, купила особняк в столице, разрешила жениться, выбрать любую девушку. Он теперь богатый человек. Его ведь даже знатная дама может мужем взять, все-таки он из дома Мессерти, хоть и дальняя родня.
– А сейчас он пользуется милостями госпожи?
– Входит свободно во внутренние покои. Слугам отдает приказы, как госпожа. Страже велено его пропускать всюду в любое время дня и ночи. Служанками брезгует, ни разу не слышали, чтоб он кого-то в углу зажал. Говорят, он мечтал в мужья госпоже попасть, она с ним долго постель делила. Но… он не смог ей ребенка сделать, поэтому и в немилости теперь. И тебе яйца отрежет лично, с особенным удовольствием. Да и любому из нас, – ответил Свен.
– А Дестон, говорят, затейник еще тот. Вот попадешь к нему в пыточную – оценишь… – фыркнул Мирт.
– Тьфу на вас,– с ужасом сказал Озэрен.– А служанки тут до чего наглые! Везде лезут! Тут за свою честь придется бороться!
– Все равно странно, – не мог понять Райм.– Зачем тогда госпоже гарем, и это все? Ногти отполировали, везде побрили…
– Потому что чистота – залог здоровья. Вдруг ты мыться не приучен. Чистое тело – твой единственный шанс, если уж внешностью Всеблагая обидела. И искусность в постели.
Райм покраснел от возмущения.
– Если будут гости, то тебе и клизму сделают, – засмеялся Мирт.
– Ой, нет, – простонал Озэрен, представив, для чего нужна такая подготовка.
Вошел лир Ракс и все замолчали. Лир Ракс строго оглядел своих подопечных, дружно опустивших голову.
– Госпожа Сильвия велела привести в покои вечером тебя, – лир Ракс показал узловатым пальцем на Озэрена. – И тебя, – указал на Свена. – У нее будет гостья.
Раздался вздох зависти. Свен недоуменно посмотрел на Озерена, потом на лира Ракса, как бы спрашивая: «Вы шутите, как нас можно рядом ставить?». А Озэрен скорчил остальным рожицу, выходя из столовой.
