– Нанороботы, это ведь маленькие такие механизмики? – спросил вдруг Першак. – Размером с молекулу, да?
– Ну, в общем, где-то так, – мне не хотелось разговаривать сейчас.
– А кто их придумал? Благодетели?
– Нет. Их изобрели еще до Посещения. Правда, больше в теории.
Першак покачал головой.
– Велосипед вы изобрели, вот что я тебе скажу! Любой сперматозоид – готовый наноробот, да еще и с пропеллером!
– Ну и что? – я зевнул. – Ахим, ты куда?
– Ахо! Комараден! – заорал вдруг немец и полез в окошко знакомиться с соседями.
Вот правильный мужик! Не желает тратить последние часы жизни на пустые разговоры. Многие экипажи вылезли на крыши своих грузовиков и пошли куда-то, прыгая с кабины на кабину.
– Пойдем, разомнемся, – предложил я.
– Да погоди ты, послушай! – Першак дернул меня за рукав. – Живые клетки – это микромеханизмы, согласен?
– Ну.
– Они составляют один большой механизм – наше тело. Но мы-то тоже не венец творения! Мы такие же нанороботы, предназначенные для выполнения коллективной задачи.
Я рассмеялся.
– Хороший ты мужик, Першак! Но необразованный. И в нанороботах не рубишь ни фига. Запомни раз и навсегда, тем более, что забыть ты уже не успеешь: роботы делают только то, на что их запрограммировали. А человек свободен в своих желаниях. В том и величие человека, что он знает, для чего все делается!
Я вылез на крышу кабины и огляделся. Земли отсюда не было видно, зато какие звезды! И Луна висела в небе огромным раскрашенным плафоном. Вдалеке собралась кучка людей. Все смотрели на Луну и тихо о чем-то толковали. Бухая сапогами по крышам, я пошел к ним. Меня переполняло счастье. Я выполнил свою задачу на пути к нашей общей, большой цели. И Галя выполнила, и Ахим. И Першак, хоть и ворчит по привычке, но на самом деле все прекрасно понимает.
Каждому ребенку известна и понятна наша цель. Мы построим шпиль до Луны, разрежем ее на дольки, как торт, спустим их на Землю и установим вдоль экватора. Вот тебе и шестеренка!
Витя Свешников принадлежал к той категории людей, которые с детства слывут рохлями и чей богатый внутренний мир долго остается никем не оцененным и никому не нужным. Любимое развлечение этих достойных последователей знаменитого Иа-Иа – бесцельно бродить по улицам, горько усмехаясь своим мыслям и бросая по сторонам тоскливые взгляды.
Именно этим и занимался Свешников в тот новогодний вечер, прогуливаясь вдоль шеренги общежитий университета, охваченных веселой праздничной лихорадкой. Мимо него сновали тяжело нагруженные снедью молодые люди и улыбающиеся девушки, из-под шубок которых выглядывали воланы карнавальных нарядов. Снег торжественно поскрипывал под их каблучками. Молодой, покрытый изморозью месяц с интересом глядел на росшую у дороги стройную елочку, которую кто-то украсил игрушками и серебряным дождем. Все веселились, все нескончаемым потоком шли друг к другу в гости, и только Свешников не был никуда приглашен.
Его внимание привлек стеклянный зал на первом этаже одного из общежитий, где заканчивались последние приготовления к балу. Вспыхивали и гасли разноцветные прожектора, веселые огоньки гонялись друг за другом по ветвям елки. Сцена была заполнена инструментами и микрофонами, в глубине ее поблескивала ударная установка, напоминающая никелированный кофейный сервиз на двенадцать персон. Лохматый барабанщик задумчиво выстукивал какой-то сложный ритм, других музыкантов еще не было.
