– Правильное решение, – одобрил я, провожая её на пороге. Заодно увидел, что у меня остался один пациент, а на часах лишь начало двенадцатого. Это прекрасно.
Возле кабинета Обухова я был уже без четверти двенадцать и, чтобы не нервировать секретаря ходьбой из угла в угол, чем я сначала и занялся, достал из портфеля учебник по бытовой магии, который закинул туда несколько дней назад, сел в кресло и начал изучать. Через пару минут на столике возле меня оказалась чашка свежесваренного кофе. Я с благодарностью посмотрел на заботливого секретаря и потянул носом исходящий от чашки божественный аромат. Хотел было спросить про печенье, но не стал, и на том спасибо.
Степан Митрофанович появился в начале первого. Взгляд у него был спокойный, никаких признаков стресса или чрезмерной озабоченности.
– Пришёл всё-таки, не утерпел? – улыбнулся он. – Ну пойдём, потрещим немного по-соседски.
Последнюю его фразу я не совсем понял, что он под этим имел в виду. Или это у него просто расхожее? Раньше не доводилось услышать. Я подхватил свой кофе и вслед за ним вошёл в кабинет.
– Мне тоже кофе принеси, – обратился он к секретарю. – И к кофе нам сообрази чего-нибудь.
– Посытнее? – уточнил секретарь.
– Нет, картошки с мясом не надо, как в прошлый раз, – хохотнул Обухов. – Какие-нибудь печенья, пирожные. Давай, дуй и по-быстрому.
– Будет сделано, Ваше высочество, – чересчур официально ответил секретарь, даже назвал князя по титулу.
– А ты давай присаживайся на свой любимый стул, – сказал он мне, а сам плюхнулся в своё любимое кресло и уставился на меня с какой-то странной полуулыбкой на лице. – Ну, как ты? Надеюсь в шоке?
– Ещё в каком! – выпалил я. Раз он ждёт моей реакции, нате вам пожалуйста, мне не жалко. – Когда отец показал письмо из министерства, у меня кружка с чаем из рук выпала и разбилась вдребезги.
Я уж не стал упоминать, что это была не кружка, а фужер с шампанским, это уже лишние подробности.
– Хорошо, я старался, – снова хихикнул главный лекарь. – Прекрасно понимал ведь, что ты такого в ближайшее время не ждёшь. По крайней мере, пока не подал отчёт о работе.
– Кстати об отчёте, – вспомнил я, о чем хотел спросить. – Вы Демьянова что ли заставили его написать?
– А ты был уверен, что такое невозможно? – улыбнулся Обухов.
– Точнее я не был уверен, что это возможно, – сказал я, потом без объявления войны и специального приглашения сцапал эклер с принесённого секретарём блюда.
– Ну он правда не один это делал, насколько я понимаю. Там неплохо поучаствовал знахарь по фамилии Рыбошапкин по-моему.
– Рябошапкин, – поправил я его.
– Да чёрт с ним, – махнул он рукой. – Талантливый и грамотный знахарь, как я понял.
– Абсолютно правильно поняли, – кивнул я и потянулся за следующим эклером, поглядывая на ватрушку с черникой. Пообедать-то не успел, а аппетит уже разыгрался. – Вот же жук этот Иван Терентьевич.
– Какой ещё Иван Терентьевич? – уточнил Обухов.
– Рябошапкин, – пояснил я. – Ведь видел меня каждый день и хоть бы слово проронил, что они с Демьяновым отчёт о работе готовят.
– Правильно, я же им запретил тебе говорить, – улыбнулся Обухов. – Значит достаточно напугал, раз не проболтались.
– У меня на самом деле к вам другой, гораздо более важный вопрос, – сказал я, считая, что пора бы уже переключить тему. – Мне разрешили преподавать магию тонких потоков, для этого желательно подыскать отдельное помещение.
