– Сядьте уже, Ярослав Антонович! – прикрикнул на него человек из министерства. – Если это ложь, то мы сейчас в этом разберёмся и виновный будет наказан.
Пока Захарьин не угомонился и не сел на место, человек из министерства не отрывал от него взгляда. Возможно мне показалось, но вполне вероятно, что это было какое-то гипнотическое воздействие, потому что из метающего молнии Ярослав Антонович превратился в мирную спокойную зайку. Потом проверяющий снова повернулся в сторону, где так и стоял мой отец.
– У вас есть какие-либо доказательства ваших слов? – спросил он спокойным ровным тоном без тени эмоций. – Или это и правда клевета, с помощью которой вы хотите отвлечь наше внимание от цели нашего приезда в Санкт-Петербург? Если второе – то предупреждаю, вам сильно не поздоровится.
– В этом зале есть свидетели, – всё так же спокойно сказал отец. Сейчас я им и его поведением гордился, как никогда. – Поднимите руки, кто видел, как Ярослав Антонович на подобном заседании в октябре прошлого года полоснул пациента кинжалом по бедру.
В зале наступила такая тишина, что было слышно, как за окном падают снежинки. Время шло, а рук никто не поднимал. Проклятые лицемеры и подхалимы. А ещё трусы.
– Вот видите? – радостно расплылся в улыбке Захарьин. – Не было такого, всё это наглая ложь!
– Вы что, боитесь этого человека, который может плевать на этику, деонтологию и мораль? – спросил отец сидящих в зале чуть громче, чем прежде, но всё так же не теряя самообладания. – Вы думаете после того, что здесь происходит, он сможет причинить вред вашей карьере? Наберитесь смелости те, кто это видел и поднимите руки!
В третьем ряду поднялась одинокая рука. Спустя какое-то время медленно воспряла вторая, потом третья. потом ещё человек десять подняли руки. Захарьин побледнел, его лицо настолько исказилось от гнева, что я уже боялся, что он выхватит свой кинжал и прикончит каждого, кто поднял руку. Человек из министерства медленно повернулся к своему родственнику и смерил того таким взглядом, что тот моментально выпал в осадок, скрючился и повесил нос, уткнувшись взглядом в собственные колени.
– Спасибо, – сказал проверяющий моему отцу. – Вы можете сесть. Господа, опустите руки, я всё понял. Этот вопрос мы будем решать отдельно, не сейчас. А теперь закончим с вопросом, ради которого все здесь собрались. Александр Петрович, к вам я больше вопросов не имею, вы можете сесть на своё место. Приведите пациента с ранением мягких тканей, посмотрим, чему научились ваши знахари.
Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул, и, стараясь скрыть торжествующую улыбку пошёл на своё место. Даже если все не пойдёт как по маслу, сегодняшний день того стоил, чтобы состояться. Но дальше всё прошло именно как по маслу. По самому жирному сливочному маслу. Просто вжик и всё. Раненого пошёл лечить Рябошапкин, как мы и планировали заранее.
Он даже не стал демонстрировать свои возможности в полную силу, а сделал то, что с моих слов смогут делать все знахари, прошедшие у нас обучение. Под местной анестезией была произведена первичная хирургическая обработка раны с наложением швов, потом сращение раны магией, снятие швов с демонстрацией тонкого рубца на выходе.
Увидев результат лечения немаленькой раны знахарем, в зале начали аплодировать, потом подхватил весь зал. Испытание, которого мы так опасались, закончилось просто феерично. Человек из министерства, имени которого я так и не узнал, вручил мне новое письмо, в котором подтверждалась квалификация персонала нового учебного заведения и действенность метода.
