Я завёл микроавтобус, включил печки, показал, как раскладываются сиденья, включил тихую спокойную музыку и со спокойной душой взял за руку Марию, и мы пошли с обходом к последним домам. Нелеченых пациентов оказалось не так уж много и скоро наконец это всё закончится. О недоработках городского десанта я Обухову расскажу потом при случае, ябедничать не буду. Вымотались все, как черти на день всех святых, зато теперь душа будет спокойна.
Мы с Марией уже возвращались обратно от крайнего дома на въезде к центру. Впереди маячили фигуры моих коллег, которые тоже пошатываясь шли к машине. Кто-то из них оглянулся и они остановились, чтобы нас подождать.
– Стой! – вдруг резко воскликнула Мария. – А вот сейчас не поняла. Давай-ка сюда зайдём.
Она ткнула пальцем в дом, стоявший уже недалеко от управы. Насколько я помню, здесь мои точно побывали. Ещё кого-то нашла? Интересно. Мы поднялись на крыльцо, дверь оказалась заперта.
– А что здесь не так? – спросил я. – Здесь вроде бы всех вылечили.
– Вот этого-то я и не поняла, – сказала Мария, сдвинув брови. – Я знаю, что здесь всё было нормально, но сейчас я чувствую, что болезнь вернулась. Ничего не понимаю. Постучи как следует, пусть открывают, будем смотреть.
Я бесцеремонно постучал в дверь, как мне приказал мой временный маленький начальник. Никакой реакции не последовало. Может они все куда-то ушли? Главное, чтобы не в сарай, в последнее время оттуда живыми не возвращаются. Я постучал ещё сильнее. Также безрезультатно.
– Ничего не понимаю, – пробурчала Мария. – Я же знаю, что они все дома и им сейчас опять плохо. Ломай дверь.
Ага, легко сказать, ломай дверь. Двери тут у всех дубовые, как и косяки, такое хрен выломаешь. Если только сделать таран из огромного бревна. Я посветил фонариком и убедился, что дверь открывается наружу, то есть просто ударом с ноги её не выбить, нужен лом.
– Пойду поищу, чем её поддеть, – сказал я и направился к сараю.
Дверь хозпостройки была не заперта. Я с опаской открыл её и осветил всё фонариком. Опасался и здесь увидеть вскрытые трупы, но обошлось. Подобие лома нашёл в дальнем углу, поставил на место лопату, которой уже было собирался попытаться вскрыть дверь, и пошёл к крыльцу, где меня должна была ждать Мария. Когда я увидел, что её нет, меня бросило в жар, несмотря на то, что перед этим я уже почти замёрз.
– Мария? – спросил я, вертя головой по сторонам.
Я её нигде не увидел. Задержал дыхание и прислушался. Тишина. Может ей всё-таки открыли, пока я ходил в сарай за ломом? Подергал за дверь. Щеколда поднимается, но дверь даже не шелохнётся, словно прибита наглухо. Мистика какая-то ей Богу!
– Мария! – достаточно громко, чтобы меня услышали даже в доме через дорогу, позвал я. – Мария, ты где?
На мой вопрос ответом была только гробовая тишина. Лишь лёгкий шелест ожившего ветерка в ветвях куста сирени перед верандой. Да не может такого быть, бред какой-то! Она же сказала, что ей здесь ничто не может угрожать, значит ошибалась? А я-то тоже хорош, поверил. Но она ведь реально сильный маг, кто здесь сможет её обидеть? А вдруг это те, кто ставил эксперимент над местными жителями? Даже не хочу произносить вслух, какая картинка нарисовалась у меня перед глазами.
– Мария-а-а-а! – набрав полные лёгкие воздуха заорал я.
Со стороны управы послышался топот. Это на помощь бежали мои коллеги. В этот момент дверь дома позади меня открылась. Я резко обернулся и увидел пропажу. Она качалась, как ковыль на ветру. Я уже хотел высказать ей, что накопилось за эти пару минут на душе, но в этот момент её ноги подкосились и она рухнула на пол. В этот момент мои коллеги вбежали во двор и пыхтя остановились у меня за спиной. Первым делом я по привычке проверил пульс. Девочка жива. Я подхватил её на руки и шагнул вместе с ней внутрь дома, в ярко освещённую комнату.
