«Неужели дядька такой лох? Быть на таком месте и не подняться по жизни?!» – не раз задавал себе вопросы Димыч.
– А что, дядя Тимофей, – неожиданно заговорил племянник, – этот мужик – сосед наш новый?
– Да, – односложно ответил священник и сам спросил: – А что?
– Да ничего, – как можно равнодушнее отозвался парень. – Просто я подумал, что может он делать в вашем доме?
– Что ты имеешь в виду?!
– Ну так он же бывший уголовник, дядя Тимофей! Я его на пляже видел. У него тело все разрисовано, как у якудзы японского! Живого места нет!
– Дмитрий, – серьезно посмотрел на племянника хозяин дома, – есть заповедь божья: «Не суди, да не судим будешь!» Тебе она хоть о чем-нибудь говорит?
– Да я не о том. Я все понимаю, – гнул свою линию парень. – Просто вчера такое произошло, а тут этот странный сосед! И цепура у него – сейчас в Москве такие все бандюги носят. А церковь вашу, между прочим, не ангелы святые обчистили!
– Не кощунствуй! – гневно прикрикнул на него дядя и, только через некоторое время смягчившись, спокойно высказал свою точку зрения: – Зря ты на Григория Ивановича грешишь, он в бога верует! А такое дело, которое поганцы этой ночью учинили, верующий человек сотворить не мог! Да к тому же Григорий сам на храм жертвовал! Тысячу долларов дал и помочь обещал…
Тут Тимофей Петрович неожиданно осекся, будто сказал лишнего. Но молодой человек тут же уцепился за сказанное.
– Он помочь обещал? Чем он может помочь? – вопрос прозвучал риторически. Димыч спрашивал скорее сам себя, нежели отца Тимофея. – Он же не местный, кого он тут может знать?
– Это тебя не касается, – оборвал его рассуждения священник.
– Если только бабок отстегнет? – не замечая упрека, продолжал рассуждать племянник.
– Бабок ли, дедок – устало вздохнул настоятель церкви, – лишь бы похищенное вернули на место.
– Дядя, а что, похитители выкуп запросили? – Глаза паренька заблестели азартом. – Расскажи!
– Тебе-то зачем, заноза? – явно сдаваясь, нарочито сердито буркнул Тимофей Петрович.
– Может, мне чем удастся помочь тебе! – объяснил молодой человек. – Я уже со многими пацанами познакомился в городе. Может, кто из них что услышит или узнает.
– Нет, – покачал головой поп. – Григорий Иванович просил особо не распространяться о случившемся.
– Ну, просил так просил, – нехотя отстал племянник и, взяв со стола яблоко, пошел к себе в комнату.
Завалившись прямо в одежде на кровать, Димыч задумался.
«По всему видно, что сосед – мужик крутой! Наверное, дома у себя неслабой бригадой рулит! – рассуждал он, грызя спелое красное яблоко. – Но тут-то он один, бригады нет, девка только! Чем же он может помочь?!»
Тут в голове у Димыча золотым блеском сверкнула цепура соседа.
«Штуку баксов отвалил нашему попику! Повезло же дураку! – с завистью вспомнил он слова священника. – Только наш святоша чудаковатый ни гроша себе не отожмет, все на церковь свою пустит. Эх! Мне бы его возможности!»
Кинув огрызок яблока в открытое окно, молодой человек сложил руки в замок на затылке.
«Сколько ему этот урод разрисованный еще отстегнет в виде помощи? Денег у этого самого Григория Ивановича, что у дурака махорки!»
Димыч повернулся на бок и, блаженно щурясь, принялся мечтать о том, что когда-нибудь и у него будет столько же денег, сколько и у Григория Рублева.
* * *
Шоссе серпантином уходило в гору. Невзрачные серые скалы возвышались вдоль правой обочины дороги. Слева тянулись бесконечные заросли деревьев и кустарников.
