* * *
После удаления мыслешунта напасти не закончились. Руби отвергал любую электронику. Флешки и диски выходили из строя от одного его прикосновения. Наушники он тут же сдирал с себя, жалуясь, что у него сильно болит голова. Это означало, что обучение с помощью аудиофайлов также невозможно. Искин активировал программу поиска решения, но информации в базе данных не хватало. Паутина предлагала вариант, запрещенный законом. А законы Итан знал лучше других – он работал адвокатом. Ведь сделать искина адвокатом гораздо проще, чем, например, хирургом. Поэтому роботов-хирургов до сих пор нет.
Но даже не это стало главной бедой. Пришлось отказаться от «Умного дома». Мальчик теперь не мог находиться в помещении, напичканном электроникой, где освещение, замки, подогрев пола, подача воды, уборка мусора, стирка – все управлялось с помощью программы. Руби стал чувствовать себя плохо в квартире, где прожил семь лет. Пришлось вернуть его на время в клинику – там, по крайней мере, он находился только в обществе боди-искинов, к которому, видимо, сумел адаптироваться. За это время Итан переделал в квартире все.
Спустя неделю искин возвращался домой из здания суда. Руби в этот день привез из клиники сопровождающий службы доставки. Мальчик знал, что папа еще не вернулся с работы, и преспокойно ждал его.
Как часто бывает, на дороге образовалась огромная пробка. Еще несколько лет назад транспортных проблем на острове не было: количество перемещений искинов и людей сократилось за счет видеосвязи. Судебный процесс – по видеосвязи, консультация врача – тоже. Развлечения, общение, учеба, покупки – все, что не требует физического присутствия, совершалось на расстоянии. Но, убрав одну проблему, островитяне создали другие: человеческое население страдало от всевозможных глазных болезней. Остроту зрения кое-как удавалось восстановить с помощью мыслешунтов. Но, во-первых, мыслешунт стоит очень дорого и по карману не каждому. А во-вторых, годится больше для детей – у взрослых он плохо влияет на память и сон. И кроме того, от воспаления глаз мыслешунт не помогает.
И наконец, из-за редких перемещений людей атаковали болезни сердца и нервов. Пришлось правительству острова принять самые решительные меры: избавить человеческое население от мониторов. Для детей любые экраны были запрещены категорически. Для взрослых – разрешены в особых случаях.
Передвижений вновь стало много, машин на дорогах – не счесть, отсюда и пробки.
Навигатор искина подсказал обходной путь: Итан направил мобиль через Трущобы – бедный квартал. Его клиенты жили в основном именно там.
Вокруг громоздились старые серые девятиэтажки. «Подлежат ремонту», – автоматически отметил Итан.
Внезапно его внимание привлекло яркое пятно на стене. Он даже притормозил. И наконец – вовсе остановился. Разноцветными красками из баллончиков на серой поверхности чья-то искусная рука вывела: «СТЕП. ПЯТНИЦА. 6 ВЕЧЕРА. БОЛЬШОЙ ПАВИЛЬОН». Сканеру Итана понадобилось время, чтобы установить: это не просто абстрактный уличный рисунок. Это символы, вместе образующие фразу, сообщающие информацию. Все значки-символы были одинакового размера, четкие и ровные, выведенные каллиграфическим почерком. Точки разграничивали фрагменты кода. Сомнений не было: Итан только что столкнулся с каллиграффити – искусством жителей Трущоб.
Итан вышел из машины, приблизился к рисунку. Пальцем-датчиком коснулся поверхности первого элемента – «С». Повторил изгиб линии вслед за неизвестным художником. «Т» – горизонтальная черта и вертикальная. Дальше – «Е», и наконец – «П». Значки преобразовывались в звуки. Итан услышал одновременный цокот множества каблучков. Ритм. Степом назывался танец.
