– У вас их что, несколько?
– Я, конечно, не «Шезероунс», но некоторым разнообразием похвастаться могу. У меня есть сырная, мясная, гавайская, с курицей, с перцем и луком…
– Ничего себе! – Его голос прозвучал прямо у нее над ухом. От неожиданности она вздрогнула. Он когда-нибудь слышал про личное пространство? – Прямо как в магазине.
– Я всегда покупаю много еды, на всякий случай.
– На какой случай? На случай конца света?
Софи улыбнулась и, не ответив, полезла в холодильник. Она чувствовала, как он дышит, стоя сзади нее. Слишком близко.
– Вот, – сказала она, – пусть будет гавайская. – Вытащив из морозилки коробку с пиццей, она вручила ее ему.
Грант посмотрел на коробку, затем снова на Софи.
– Что-то не так? – спросила она.
– Как насчет того, чтобы приготовить?
Она показала пальцем на низ коробки:
– Способ приготовления написан здесь. У меня нет под рукой очков для чтения, но я уверена, нужно просто разогреть ее в духовке.
– Хорошо, – сказал Грант.
Он, безусловно, рассчитывал, что пиццу разогреет она.
Софи вздохнула. Был уже поздний вечер, а ей еще нужно вызвать сантехника и как минимум два часа поработать. На то, чтобы кормить соседа, времени точно не было. Особенно если этот сосед докучает тебе с первой секунды знакомства. Она хотела что-то сказать, но странный звук прервал ее мысли. У Гранта заурчало в животе.
– Ну хорошо, – сказала она. – Я разогрею вам пиццу, но есть вы ее будете у себя дома. Один.
Засунув пиццу в духовку, Софи извинилась и ушла в спальню. Ей хотелось привести себя в порядок, но в этот день как будто весь мир был против этого. Ее сосед благоухал перечной мятой, а она… Ей не хотелось об этом думать. Полное безумие. Она правильно сделала, что предложила ему ужинать в одиночестве. Ей нужно работать.
Она открыла ноутбук – одиннадцать непрочитанных писем. Телефон завибрировал – пришло новое сообщение.
Софи взяла с прикроватного столика влажные салфетки, сразу несколько штук, и вытерла ими лицо, затем руки. Не так освежающе, как душ, но все-таки гигиена. Она зачесала волосы в хвост, сняла шорты и майку и надела домашний халат. А еще через секунду она обнаружила себя стоящей перед зеркалом с карандашом для подводки глаз.
«Софи, только что ты вытерла лицо влажной салфеткой, а сейчас снова красишься? Для чего?»
Она всмотрелась в собственное отражение. Морщинки в уголках губ и глаз. И эта взрослая женщина вздумала накраситься ради какого-то навязчивого соседа.
«Соберись, – сказала она и хлопнула себя по щеке. – Ты взрослая солидная дама. Тебя что, потянуло на молоденьких?»
Она отложила карандаш, взяла расческу и зачесала волосы в пучок. Уже лучше.
Первое, что она заметила, вернувшись на кухню, – расстроенное лицо Гранта.
– Что случилось? – спросила она, приглаживая волосы на висках.
– Вы изменились.
Скорее всего, он имеет в виду не одежду. Черт побери, а может, хватит искать во всем скрытый смысл? Какая разница, что он имеет в виду. Сейчас он уйдет, и, возможно, их пути больше никогда не пересекутся.
Звон столовых приборов оборвал ее мысли. Грант возвышался над кухонным столом, стоя к ней спиной.
– Что вы делаете? – удивленно спросила она.
– Как что? Накрываю стол.
Приборы и тарелки уже стояли на столе. Рядом с ними лежали аккуратно сложенные бумажные полотенца.
– Это я вижу. Но зачем?
– Потому что еду принято есть из тарелок, – спокойно ответил он и полез в холодильник.
