Его разбудили легкие шаги. Спросонья он немного испугался, но, открыв глаза, тут же расслабился: над ним, улыбаясь, стояла Света. Жена присела рядышком и нежно коснулась рукой его лба, отводя растрепавшиеся во сне волосы.
– Как дела, родной? Ты что-нибудь выяснил?
Сергей перехватил руку жены и коротко поцеловал в ладонь. Самый близкий человек, только она способна понять, только с ней можно поделиться… А поделиться было необходимо, чтобы самому еще раз, как бы со стороны, оценить происходящее.
Заняв более удобную позу, Сергей начал рассказывать о том, что случилось сегодня. Света слушала его молча, лишь иногда удивленно вскидывала брови и покачивала головой. Выговорившись, Рубцов почувствовал некоторое облегчение: казалось, что он переложил часть проблемы на чужие плечи. Ну и что? Света – его жена, а женам по штату положено разделять тяготы мужа. Правда, не все на такое способны…
– Ты должен сейчас же позвонить Новаку, – впервые Света не действовала намеками, а будто приказала. – Иначе это может кончиться очень плохо.
– Может, лучше завтра с утра? – возразил Рубцов. Ему хотелось оттянуть неприятное объяснение хотя бы на ночь.
– Нет, сегодня. Еще не поздно, скорее всего, он до сих пор на службе.
Скрепя сердце, Сергей взял мобильник и нашел нужный номер. Жена деликатно вышла из комнаты, пока он сбивчиво и невнятно докладывал своему шефу о том, что за его спиной прокручивались махинации с подтасовкой согласуемых участков, а теперь местный авторитет вклинился в одну тему и прессует его, дело дошло до угроз. В конце спросил, следует ли ему ехать в центр, чтобы доложить всё более подробно.
– Ну, ты нагородил, – немного помолчав, ответил Новак. – Я, честно говоря, даже не всё понял. Но объяснять не надо, нечего эфир засорять. Завтра сам приеду, разберусь на месте, что у тебя там творится. Подготовь документальные подтверждения. Всё, что имеется.
Новак повесил трубку, а Сергей утер вдруг выступивший на лбу пот.
***
Весь понедельник Карен промаялся. Поручив жене сообщить Вике о его болезни, он ждал звонка от Рубцова, однако телефон молчал. Не имея представления о том, что происходит в кабинете главы комиссии по градостроительству, Оганян сильно нервничал, буквально не находил себе места. Придумав, как надавить на Рубцова, и подключив к этому делу бандитов, он предполагал, что либо они, либо он как-то проявятся, дадут знать о себе.
Жена позвала завтракать, но Карен задумчиво поковырял вилкой в тарелке и раздраженно ее отодвинул. Обычно любивший плотно и вкусно поесть, сегодня он потерял аппетит.
Все его мысли были заняты предстоящими разборками. Пытаясь получить хоть какую-то информацию, Карен под надуманными предлогами начал обзванивать коллег-депутатов, только никто из них в этот день с Рубцовым не общался и ничего о нем сообщить не мог. Карен включил телевизор в спальне, пощелкал по каналам, но то, что показывали в ящике, не могло отвлечь от тревожных мыслей.
Кое-как он проглотил обед, притом, когда Асмик спрашивала, вкусно ли, не слышал ее вопросов. Весь день Оганян провел в угнетенном состоянии, никто его так и не побеспокоил. Он пытался убедить себя, что это хороший знак, однако не получалось. Ему хотелось быть в курсе того, что происходит за стенами квартиры.
Ближе к вечеру он не выдержал и набрал номер Калины. Авторитет не ответил. Выждав пятнадцать минут, набрал еще раз и услышал знакомый хрипловатый голос:
