В прошлом году Брам и Икки прославились на всю страну, когда отыскали одиннадцатилетнего мальчика, пропавшего восемь лет назад. Его успела усыновить бездетная пара хасидов из Иерусалима. А счастливчик Икки нашел его, следуя своей знаменитой интуиции. Поднялась жуткая шумиха, приведшая к дипломатическому скандалу между Израилем и Палестиной, с участием властей Большого Иерусалима и районов Старого города, населенных ультра-ортодоксами. В три дня Икки сделался – в пределах Тель-Авива – мировой знаменитостью. В результате родные папа и мама мальчика получили возможность регулярно видеться с сыном, которого любящие приемные родители превратили в глубоко верующего хасида. Ребенка они, как выяснил Икки, купили у еврейско-палестинской банды, занимавшейся кражами детей.
Благодаря этой истории о них и узнала мама Сары. Два долгих года она верила полицейским, ждала от них сообщений и, пытаясь заглушить поселившийся в ней ужас, принимала транквилизаторы, курила гашиш, пила водку. Потом – беспрерывно рыдала. Потом некоторое время жила как бы в вакууме, пока случайно не услышала по радио передачу про «Банк» – по крайней мере, так говорил Икки. Батья отдала ему полицейские отчеты, фотографии пляжа и записи того, что она узнала от ясновидящих. Целый год провели они в поисках, но не нашли никаких следов, и вот теперь, как всегда случайно, получили намек, чуть-чуть приближавший их к цели.
– Двадцать пять? – спросил Икки.
– Тридцать штук.
– Вот для чего они крадут детей. Я в этом уверен. Носом чую.
Новая граница лежала в восьми километрах к югу от Яффы, но, чтобы предупредить проникновение нелегалов, армия поставила еще один блокпост – с северной стороны города. Икки вел машину вперед, глядя на бетонную стену в ста метрах от них и на неширокий въезд, ведущий к шлюзу – начиненному электроникой туннелю, напоминающему автоматическую мойку для машин. Подводишь автомобиль к въезду, шлюз втягивает ее внутрь и продвигает сперва вперед, потом назад. Только вместо щеток и воды ее ощупывают лазеры, сканирующие машину и всех, кто в ней находится, в поисках малейших следов взрывчатки.
Желающих посетить Яффу было немного, в очереди у шлюза стояло всего два автомобиля.
– Мне кажется, там что-то не в порядке, – сказал Икки.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что сказал, – по-моему, там что-то не так.
– Где?
– Там, – сказал Икки. – Я не знаю что. Просто – там что-то должно случиться.
У блокпоста все было как обычно. Солдаты в бронежилетах, два автомобиля, бетонная стена с натянутой поверху колючей проволокой, светящийся туннель шлюза, а за ним – ярко-голубое небо над крышами Яффы. Защитная стена тянулась до берега моря и уходила в воду.
– Икки, – напомнил Брам, – нас ждут. Новости насчет Сары, ты не забыл?
– Ну и язва же ты, – заметил Икки, не глядя на него.
– Да объясни же наконец. Что ты чувствуешь?
– Не знаю. Беспокойство. «Шестое чувство».
– И что ты им чувствуешь?
– Что-то. Не знаю что.
– Там, у контрольного пункта?
– Да.
– А поконкретнее?
– Да не знаю я! – выкрикнул Икки. Он беспомощно поглядел на Брама и вздохнул. – Извини. Я и сам не понимаю, что со мной.
– А что случится, если ты об этом никому не скажешь?
– Не знаю.
– Ты это когда-нибудь проверял?
– Что ты имеешь в виду?
– Это твое «шестое чувство» – ты с кем-нибудь о нем говорил?
– Ты хочешь сказать, с психоаналитиком?
– Например.
– Это еще зачем?
