Каждый раз после спонтанной совместной ночи, Марк дарил жене дорогущие драгоценности и заваливал цветами, будто бы извинялся. Она держала эти «комплименты» в отдельной шкатулочке –два роскошных кольца, две пары серёг, нитку розового жемчуга, кулон с голубым гранатом и изящный браслет. Семь вещей, семь свидетельств, что их брак за эти три года не был таким уж фиктивным. Семь счастливейших ночей из тысячи, которые она замужем.
Счастливица Шехерезада! У неё были тысяча и одна ночь, а у неё всего лишь семь ночей из тысячи…
Разве можно влюбить в себя мужчину за такое короткое время, ещё если эти ночи не подряд, а через большие промежутки, которые Марк заполнял другими женщинами?
Но как бы ей ни было больно, разводиться и окончательно потерять мужа она не желала.
Тогда есть ещё один выход – попытаться переломить ситуацию. Скандалить, ревновать и всячески выказывать недовольство поведением супруга она не может – и договор не даёт, и Марк не потерпит. Но согласно этому договору, она имеет такие же права, как и Марк! У неё тоже есть «право налево», просто она им никогда не пользовалась. Как дурочка сидела дома, ждала, когда её принц рассмотрит жену и полюбит. Думала, что он оценит её красоту, хозяйственность, профессионализм на работе и преданность ему. Оценит и не захочет больше никого другого.
Дурочка наивная!
Марку просто так удобно – дома милая, красивая жена, всегда в хорошем настроении, всегда ждёт, никаких упрёков, никаких скандалов. Его родители на неё не надышатся, друзья своим в пример приводят – не жизнь, а сказка!
И вместе с этим, у него карт-бланш на свободные отношения. Мужчина может себя почти ни в чём не ограничивать, главное, не приводить любовницу в общий с Леной дом, не допустить рождения внебрачных детей и разборок со стороны одноразовых подруг.
Но если она больше не будет вечера проводить дома? Что если она возьмёт и заведёт себе друга?
Нет, по-настоящему изменить она и подумать не может. Б-р-р! Чтобы её трогал чужой мужчина? Целовал, мял грудь, лез в трусики…
Женщина передёрнулась и с отвращением покосилась на сервированный стол – надо всё убрать, а то запах еды вызывает тошноту. Мало ей грустных мыслей, не хватало ещё, чтобы вырвало!
И замерла…
Нет, она не беременна – за семь раз, растянутых на три года, забеременеть и так было бы непросто, а Марк к тому же, как бы ни был пьян или озабочен, про презервативы никогда не забывал. Будто бы это у него на подкорку было записано, встроено, ввинчено – ни одного контакта без резинки!
Но если ей повести себя иначе…
Неожиданная идея Лене понравилась, и она воспряла духом.
К моменту возвращения Миланы Елена Евгеньевна не только ликвидировала все следы несостоявшегося чаепития, но и с головой ушла в работу. Впервые за несколько дней у неё, что называется, всё горело, и за два послеобеденных часа она успела сделать больше, чем за два предыдущих дня.
- Елена Евгеньевна, вызывали? – секретарша вошла в кабинет, вооружившись неизменной ручкой и блокнотом. – Слушаю.
- Я обещала отпустить тебя сегодня пораньше, поэтому прямо сейчас забронируй мне на сегодняшний вечер столик в «Кафе Пушкинъ», потом можешь быть свободна. Если на сегодня всё занято, - Лена помолчала, обдумывая, - то пробегись по хорошим ресторанам, и забронируй столик где-нибудь в другом месте. Но учти – заведение должно быть высшее.
- Всё поняла. Столик, - сосредоточенно пробормотала Милана, торопливо черкая в своём блокноте. – На сколько персон?
