Право в сфере Интернета - страница 13

С развитием новой цифровой экономики перед специалистами в сфере антимонопольного регулирования встал вопрос: что важнее для экономики – инновации или конкуренция? При этом сторонники приоритета инноваций над конкуренцией почему-то противопоставляют эти ценности, т.е. исключают возможность конкуренции при инновациях. Тем не менее конкуренция и инновации вполне совместимы, поскольку одним из следствий конкуренции является внедрение инноваций[24].

Очевидно, что инновации важны, но в долгосрочной перспективе конкуренция важнее, поскольку жизненный цикл той или иной инновации рано или поздно проходит и хозяйствующие субъекты могут начать применять ограничительные практики во вред тем конкурентам, которые могут дальше развивать инновации в соответствующей области. В связи с этим, по мнению автора настоящей статьи, не должно быть препятствий для применения мер антимонопольного регулирования, если действия обладателя платформы начинают тормозить инновации посредством вытеснения с нее конкурентов.

Решение ФАС России против Google вызвало дискуссии в российской и иностранной прессе и профессиональных изданиях. Решение ФАС России было проанализировано в контексте проводимого в ЕС расследования в статье, написанной известными в мире специалистами в области конкурентного права[25], и в данной работе была дана позитивная оценка принятого ФАС России решения против Google.

Автор настоящей статьи ставит задачу проанализировать дело ФАС России против Google в контексте тех сложностей, которые возникли перед ФАС России при его рассмотрении, а также его значения для российского и международного антимонопольного сообщества.

Прежде чем переходить непосредственно к анализу рассмотренного ФАС России дела и сделанных в рамках него выводов, следует напомнить то, каким образом происходило собственно рассмотрение дела.

Дело было возбуждено в феврале 2015 г. по жалобе Яндекса – российской поисковой системы и основного конкурента Google в России и странах СНГ. Изначально дело было возбуждено по такому составу потенциального нарушения, как недобросовестная конкуренция, которая в наиболее общем виде предполагает обязанность хозяйствующего субъекта конкурировать на рынке, используя честные и добросовестные способы и не используя такие методы, которые заведомо направлены на причинение вреда конкурентам. Через некоторое время после возбуждения дела ФАС России добавила еще одну квалификацию, впоследствии ставшую основой для принятия обвинительного решения, – злоупотребление доминирующим положением.

В такой первоначальной «двойственной» квалификации нет ничего удивительного: ФАС России, очевидно, стремилась по такому сложному делу оставить возможность выбора итоговой квалификации на случай, если проанализированные в рамках дела фактические обстоятельства приведут к выводу о наличии только одного нарушения антимонопольных запретов. С формальной точки зрения также не была исключена и возможность, когда определенные практики могли быть признаны недобросовестной конкуренцией, а остальные – злоупотреблением доминирующим положением. С точки зрения теории конкурентного права недобросовестная конкуренция имеет место там, где отсутствует проявление рыночной власти; если же ограничительная практика является проявлением рыночной власти, ее следует квалифицировать как злоупотребление доминирующим положением. В рамках данного дела ФАС России в итоге пришла к выводу о том, что все действия