Право. Заурядность. Не быть. Там. За завесой - страница 4

Да, дети Света и сами были сверхъестественно выведены однажды, пробуждены из системы вторым рождением и знают её, систему, изнутри. Выпав из её пищевой цепочки они становятся для неё безполезны и опасны. Потому что система потеряла инструменты контроля над ними, как это было раньше.

Когда к человеку приходит прозрение, откровение, осознание того, что Бог является его Отцом, ему становится понятно насколько импотентной является любая религия в своих потугах это достичь. И она всегда гнала и уничтожала тех, кто знал Бога как своего Отца из зависти своей импотентной неспособности это постичь.

И они не обладают ни титулами, ни званиями, ни социальными статусами. Они из такой категории людей о которых написано: «…нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; …мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем.»

Интересные такие ребята и девчата, парадоксальные. И конечно – совершенно непонятные для системы и тех из кого она состоит.

«…судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали.» Сказали еретики стоя перед официальным религиозным судилищем своих обвинителей. В тот раз обошлось даже без побивания их палками. Хотя впоследствии всё равно одного распяли вниз головой, другого сослали на необитаемый остров.

Едет, значит, типичный представитель человекоуподобленных на своей БМВ на встречу со своей возлюбленной. Нет, не с женой. Жена дома с малыми детьми занимается. И вот там, за поворотом, останавливает его дорожный полицейский. Он стоит на своём посту на страже порядка, охраняет в любую погоду мирную и безопасную жизнь граждан. Ну, документы, там и так далее.

– Вы нарушили.

– Что нарушил? (С недоумением и ноткой возмущения.)

– Вы пересекли сплошную линию. (Спокойно так.)

– Не пересекал я никакой сплошной линии! (Возмущённо! Он действительно не пересекал.)

– Я не собираюсь с вами спорить. Вы нарушили. Пересечение двойной сплошной линии подпадает под… (Ну и так далее).

Остановка эта ну вот совсем некстати – спешит наш герой. Ждёт его пассия. А по пути ещё заехать надо в одно заведение «здравозахоронения» (по Задорнову), так, пустяки – прививку нужно сделать какую-то…

– Слушай, командир…, – (уже мягче и заискивающе), – может решим как-то вопрос?

А у представителя официальной исполнительной власти нужно Мерса личного гнать на техобслуживание. А берут там немало. А дома жена беременная, да дачка строится каменная за окружной. Поэтому отжимать нужно по максимуму у каждого «клиента».

Пообсуждали, пообсуждали, сошлись, наконец-то. Дорога – «зелёный свет».

А в учреждении здравозахоронения его ждал неприятный сюрприз: в процедурный кабинет очередь. Небольшая, то ли семь, то ли десять человек, не понятно. То есть часа так на полтора с таким продвижением очереди. Но тут повезло – медсестра его узнала с прошлого раза, удалось пролезть вне очереди. Сыграла роль шоколадка как нельзя кстати оказавшаяся в куртке в прошлый раз. Укольчик в ягодицу получил как-то быстро, хоть и суетно. Суетно – с её, медсестры, стороны. Какая-то она была сегодня не в себе. Мать-одиночка, да ещё и родители старенькие. А пенсия сейчас такая, после сорока лет. Он – на заводе, она – в библиотеке. Всё мечтал, что как выйдет на пенсию в свои шестьдесят, будет ездить на рыбалку на все известные ему водоемы. Не сложилось. Подняли. На три. Года. Теперь уже едва ходит на свою подработку сторожем в гаражном кооперативе. Какие там рыбалки… Может не складывается что… У медсестры. Какая-то она не в себе сегодня…